Кастанеда, Магическое путешествие с Карлосом - страница 10

За несколько месяцев до рождения Карлоса Освальдо спас город Итаки во время 80-дневной осады, которой тот подвергся со стороны повстанцев под руководством Луиса Карлоса Престеса. В конце концов, Освальдо прошел через весь этот маленький бразильский городок, волоча за собой по красной пыли раненную ногу, скаля зубы и размахивая пистолетом, как заправский ковбой. Он изгнал коммунистические банды, сохранил Итаки для правительства и, таким образом, заложил основу блестящей карьеры. В следующем году он залечил рану, а затем продолжил карьеру, став последовательно президентом, членом кабинета министров, послом и, наконец, председателем Генеральной Ассамблеи ООН. Но, как уверял Карлос, он до сих пор помнит всех своих перуанских родственников.

- Он говорил, что его дядя возглавлял весь клан, - сказал мне один из старых друзей, - и каждому приказывал, что ему делать. Карлос уверяет, что после его отъезда в США Освальдо посылал ему деньги, однако он отправлял их обратно в Бразилию.

На самом деле патриархом семьи Кастаньеда был дед Карлоса -невысокий, рыжеватый итальянский иммигрант. Он был весьма неглуп, а его морщинистое лицо имело несомненное сходство с доном Хуаном, как его Карлос описывал в своих книгах. Дед любил рассказывать маленькие житейские истории, имевшие неожиданный конец и весьма многозначительные. Кроме того, он постоянно что-нибудь изобретал. В начале тридцатых годов старик завершил один из самых важных своих проектов и созвал весь клан Кастаньеда-Арана для его демонстрации. Когда старик сорвал покрывало, все тетки буквально взвыли, а Сесар, который заранее знал об этом сооружении, торжественно поздравил своего отца со столь замечательным изобретением. Впрочем, Карлос и его кузины были не слишком в этом уверены.

- Это - комнатный туалет, - похвастался дед, сияя от радости, - ну, кто хочет первым попробовать?

Прибыв в 1951 году в Соединенные Штаты, Карлос очень тщательно отбирал те факты своей биографии, о которых рассказывал друзьям. Кое о чем он все-таки проговаривался, особенно в разговорах со мной - своей женой. Мы поженились в мексиканском городе Тихуана в январе 1960 года.

Например, он рассказал мне о том, что, когда ему было всего восемь месяцев от роду, он однажды взглянул на свою тетку и вдруг назвал ее дьябло - что по-испански означает "дьявол". Это было первое слово, которое он произнес в своей жизни. Позднее он неоднократно помогал этой тетке советами по самым разным вопросам.

Карлос рос привлекательным маленьким мальчиком, курчавым, темноволосым, с темно-карими глазами и изящными ручками и ножками. Он был коренастым и невысоким, причем последнее обстоятельство его сильно заботило. Став студентов в Лос-Анджелесе, Карлос часто говорил своим сокурсникам о том, как бы ему хотелось подрасти. Увы, его рост так и не превысил пяти с половиной футов.

В детстве он прислуживал в католической церкви. В 30-е годы церкви Кахамарки были весьма неказистыми, давно лишенными своего серебряного убранства и росписей - кроме двуцветных изображений Иисуса и девы Марии. Три церкви - Сан-Антонио, Эль-Белен и Собор - находились на центральной площади города. Как и все католики, принадлежавшие к среднему классу, Араны демонстрировали глубокое почтение к религии вообще и к папе Пию XI в частности. Впрочем, учась в колледже, Карлос все отрицал, называя себя иудеем-хасидом. В своих книгах он вообще воздерживался от обсуждения традиционной религии.

В 1932 году он поступил в подготовительный класс начальной школы. После занятий, а иногда и на выходных Карлос вертелся в отцовском магазине. Отец постоянно был чем-то занят - то ремонтировал часовые механизмы, то покрывал позолотой износившиеся корпуса карманных часов, однако самым увлекательным занятием с точки зрения Карлоса было изготовление колец. Он не сводил глаз с отца, когда тот предлагал кахамаркским дамам свои изделия, разложенные на синем бархате под стеклом. Дела шли плохо, поскольку в мире разразился экономический кризис, однако всегда находились дамы, которые приносили отцу в починку свои драгоценности или присматривали себе какое-нибудь колечко или браслет.