Касур-День - страница 7

Когда пикап укатил, я направился в милицию, что была в двух

кварталах от места ограбления.

***

Прошёл месяц с того самого дня, как взяли Жука и Шпалу. Бойцы

доблестной милиции, под командованием лейтенанта Гора, ворвались в

спортзал; повязали закадычных дружков, освободили охранника Вову,

вернули деньги. Как ни странно там же были найдены документы - журналы

со списками всех преступных действий шайки; города, адреса, пропавшие

охранники и суммы денег. Как говориться попали на горячем и не

отвертишься.

И тут затрещал телефон. Я взял трубку:

- Алё!

- Здравствуйте! Это капитан Гор.

- Привет-привет, следователь по особо важным, поздравляю с

повышением. Что там у вас стряслось?

- Спасибо, - поблагодарил капитан и продолжил, - да ничего не

случилось, но разговор есть. Время найдётся?

- Конечно, найдётся!

- Тогда выходи минут через пять, я скоро буду.

Жара спала. Близился конец лета, но на улице было тепло и солнечно.

Я вышел из парадной и увидел подъезжающий милицейский "Бобик", он

затормозил у поворота и из него вышел капитан Гор. Среднего роста,

стройный, по военному подтянутый, он был одет не по форме - синие

вельветовые брюки и светлая рубаха с коротким рукавом. Я подошёл к нему

и пожал протянутую руку:

- Веди, командир, рассказывай что за дело...

Мы шли по набережной и капитан откровенно нёс полную чепуху. Он

то ли ждал чего-то; знака, сигнала или нужного момента, а может быть он

просто боялся? - хотя навряд ли. Такие ушлые ребята как этот Гор ничего не

страшились, и я решил подтолкнуть его к откровенному разговору. Мы

подходили к небольшой площадке нависавшей над берегом, с неё вниз вели

две лесенки. Спустившись в низ, мы зашли в небольшую нишу, отделанную

бетоном. Точно такая же была по другую сторону площадки, а внизу, у самой

кромки воды, ровная, песчаная полоса пляжа. Ещё месяц назад здесь бурлил

народ из отдыхающих, в береговых нишах стояли палатки со снедью и

напитками, играла музыка.

Сейчас же всё было тихо и пустынно. Четыре грибка, с круглыми

столиками вокруг ножки, сиротливо стояли в нише и мы пристроились у

одного из них. Река было не очень широкой, и на другом берегу виднелись

причальные мостки с лодками, катамаранами и парой катеров с каютами. Мы

облокотились о крохотный столик и смотрели друг на друга. Гор вдруг

изменился - из добряка милиционера, из обаяшки дяди Стёпы, он

превратился в жёсткого, расчётливого убийцу. Глаза его стали пустыми, а

рот искривился в ухмылке:

- Я давно хотел тебя спросить, ещё месяц назад, да сначала не

получилось, а после времени не было.

- Так спрашивай. Теперь мы здесь, время есть и нам никто не

помешает, - с беззаботной открытостью предложил я.

- Спрошу-спрошу, главный вопрос чуть позже, хотя я и знаю на него

ответ. Для начала ты мне скажи, где документ?

- Какой документ, - искренне удивился я и Гор на мгновенье

сконфузился, а затем продолжил:

- Ты знаешь какой, удостоверение Розенкрейцера.

В груди у меня ёкнуло, будто скрутили тугой узел и я с трудом

выдохнул:

- Значит ты с ними?

- С ними, с ними, чего ты удивляешься? - признался капитан и вытер

ладонью лоб. - Ведь вы всё знаете и зачем-то скрываете важную

информацию, а зачем, вам что жалко, почему вы не хотите поделиться?

Я перестал понимать нить разговора и стал подозревать, что и сам Гор

заблуждается в своих умозаключениях, но он продолжал гнуть свою линию:

- Ведь вы сразу меня вычислили, как только увидели, и наблюдали -

сдам я этих клоунов, Жука со Шпалой, или спущу всё на тормозах, позволю

им уйти, ведь так?

- Послушайте, вы говорили про главный вопрос, давай перейдём сразу

к сути, так сказать к основной сущности нашей беседы?

Капитан обхватил голову руками, и с силы провёл ладонями по лицу,

словно снимая с себя маску, покрутил головой разминая шею.

- Хорошо, будем откровенны! я знаю кто вы такой... я знаю что вы...

Губы милиционера продолжали шевелиться, но протяжный гудок

катера заглушил его слова, и выстрел. Он упал на бетонный пол, и из-под его

головы потекла струйка крови. Он лежал на боку, словно устал и прилёг

отдохнуть, а взгляд его пустых глаз уставился в темнеющее небо.

События, произошедшие со мной месяц назад, словно выжгли во мне