Катаклизм - страница 32

В отличие от Винтера, Элли стояла на месте, схватившись за голову и лишь изредка поглядывая на Авелину. Она вот-вот собиралась ей что-то сказать, но Авелина уже не хотела ничего слышать от убийцы дорого ей человека. Перед ней была та, кто буквально разрушил не только ее жизнь, но и весь мир, в котором она жила. Та, из-за кого она оказалась здесь, а не в императорском замке, мирно попивая сидр вместе с Августом.

Авелина перестала видеть перед собой что-то, кроме ее мерзкой фигуры, которую она была готова разорвать голыми руками. Сквозь перчатку Авелины прорвались когти на левой руке, а зубы превратились в чудовищные клыки — ее ненависть была настолько сильна, что она превратилась в монстра, во что-то среднее между демоном и вампиром. У нее не было полноценных магических сил, но ее нутро использовало все средства, доступные ей — и хоть предстать в своем полном воплощении не получится, она все же частично получила в свое распоряжение свои былые силы.

Разбежавшись, Авелина сбила Элли с ног и вцепилась в ее горло мертвой хваткой, перекрыв ей тем самым дыхание. Она всерьез собиралась прикончить ее здесь и сейчас, и ничто на свете не могло сломить ее ненависть. Сингулярность уже почувствовала, что эта «Элли» совсем не та, кем кажется изначально, но Авелине было наплевать. Ее глаза закрылись кровавой пеленой, единственное, чего она сейчас хотела — это задушить ее.

— Прекрати… — схватив ее за руку из последних сил, прохрипела Элли. — Я совсем не та, кого ты должна убивать… — и хоть она понимала, что словами до Авелины сейчас не достучаться, это было единственным, что она могла себе позволить. — Она мертва уже давно, все кончено, тебе больше некому мстить… прекрати, пожалуйста…

Несмотря на все ее слова, единственный ответ, который смогла получить Элли, или же Элеонора, — это дикий рев чудовища, раздавшийся по всему залу. С каждой секундой, Авелина все больше теряла свою человечность, превращаясь в нечто, что совсем уж было далеко от понятия «человек». Сейчас, демон-вампир преобладал в ней так, как никогда ранее за эти полгода. Даже чувство, которое она испытывала при недостатке крови, не могло сравниться с тем, что происходило сейчас. Ее нужно было остановить любой ценой.

Единственное решение, которое увидела Сингулярность, это взять все на себя. Физическая оболочка Сингулярности рухнула без сознания, а сама она вселилась в тело Авелины, с переменной успешностью пытаясь забрать у нее контроль над собственным телом. Но Авелина была так зла, что не замечала даже этого — и это только обостряло ситуацию, потому что из-за подобного безразличия забрать ее тело было проблемно.

И все же Сингулярность была сильнее Авелины, как бы она ни была сейчас зла — она была человеком, хоть и не таким уж простым, и сопротивляться космической аномалии она никак не могла, потому что ее жизнь и существование в данный момент были полностью зависимы от нее. Сингулярность просто в какой-то момент перестала давать ей достаточно энергии, и Авелина хоть и не умерла, но потеряла сознание, упав на грудь своего потенциального противника.

Из глаз Авелины полились кровавые слезы, растекающиеся по доспеху Элеоноры. Осторожно отодвинув ее в сторону, последняя встала одновременно с тем, как встала Сингулярность в своем собственном теле. Переглянувшись, они обратили внимания на фигуру Камелота, которая за время их веселого времяпровождения стала более блеклой.

— Я бы задал сотню вопросов, но мое время вышло… — тело Камелота начало распадаться на маленькие, темные магические частички. — Наша встреча была короткой, но очень яркой. — Оглянувшись на Авелину, Камелот добавил: — Прощайте.

Когда он исчез, на его месте оказался темный двуручный меч, окутанный энергией пустоты. Подобрав меч, Сингулярность осмотрела его и вонзила в пол, подобному тому, как Авелина вонзала свой меч моментами ранее. Орудие Камелота дало трещину в полу и послужило маяком, с которым Сингулярность имела непосредственную связь. Сейчас могло показаться, что это не имеет никакого значения, но именно в результате таких действий Сингулярность и оказалась в этом мире — это была часть большого плана.