Катаклизм - страница 9

— Как же… так… — изо рта девушки хлынула струя крови. — Невозможно…

Девушка в доспехах определенно оказалась расстроена тем, что не успела помешать исчезновению магии. То, что она увидела сейчас, заставило ее по-настоящему содрогнуться внутри. Мир, из которого вырвали магию как таковую, казался ей пустым… неправильным. Разрушенным. И как бы она ни пыталась оставаться хладнокровной, осознание того, что перед ней находится причина всего этого — она сама… это чувство не могло оставить ее равнодушной. Оно бы никого не смогло оставить таковым.

— Прямо сейчас, в этой реальности, есть место только для одной Элеоноры. — Выдернув меч из ее тела, она в тот же момент стряхнула кровь с лезвия и закинула его на спину, в ножны. — И эта «Элеонора» определенно не ты.

За этим, она схватила сердце девушки и выдернула его наружу, тем самым прикончив ее. Истощенная тьмой, она не успела даже среагировать на это, не говоря уже о том, чтобы что-то противопоставить. После мощного пинка, ее тело упало перед самым обрывом, не подавая никаких признаков жизни. Обильно полилась кровь, заливая подъем на вершину, словно кровавый ручей. Не оставалось никаких сомнений в том, что она была мертва.

— Когда-то и я была бессмертной, подобно тебе… — сжимая сердце в руках, проговаривала Элеонора. — Но магии больше нет, а значит, нет и проклятия бессмертия. — Вслед за своими словами, она выбросила сердце в сторону, прямиком вниз со скалы.

Сингулярность призвала ее сквозь время и пространство, чтобы она могла остановить ее, но Элеонора провалилась в роли спасителя. Ей не повезло настолько, насколько могло не повезти — она прибыли спустя несколько мгновений после того, как задуманное было свершено. Случилось бы это немного раньше, все могло быть иначе. Теперь же, когда магии нет, она никак не сможет повернуть время вспять и попробовать снова.

— Только она сама смогла остановить себя… — Элеонора услышала опечаленный мужской голос позади себя, постепенно приближающейся к ней. — Но было слишком поздно.

— Да. — Не растерявшись, ответила она и развернулась на месте. — Ты был весьма… наблюдателен, путешественник во времени.

Его доспех был под стать доспеху Элеоноры, такой же темный, но сам парень будто представлял саму противоположность: темные, короткие волосы, ледяные глаза, и высокий рост с весьма худощавой комплекцией, в противовес не очень высокой, но весьма крепкой телом Элеоноре. Однако, определенную схожесть между ними можно было заметить в их общей бледности. Эта особенность заставляла выглядеть их так, будто они пару минут назад вылезли из могилы. Что, впрочем, для них обоих в каком-то смысле было верно.

— Мне далеко до твоей наблюдательности, ведь ты так быстро раскусила меня.

— Твоя перчатка… — ткнув в его сторону пальцем, уточнила она. — Я чувствую «Сингулярность» в ней. Ты нынешний Путешественник из этой реальности, подобно тому, как я являюсь Путешественником в своей.

— Что? — искренне удивился он, удивленно склонив голову набок. — Хочешь сказать… ты не из этой реальности?

— Ты такой же, как я, а значит, мы не можем существовать в этом времени одновременно… естественным путем. — Сняв шлем с пояса, Элеонора неторопливо повертела его в руках и надела на голову. — Так что нет, я не из этой реальности. Иначе бы кто-то из нас остался бы просто «путешественником», без «времени» и «реальностей».

Это было совсем не тем, что изначально ожидал услышать парень. Кажется, он вообще изначально ожидал увидеть здесь совсем другого человека. Ее слова заставили его замолчать, задумавшись о происходящем более глубоко. Он оказался в замешательстве.

— Почему ты здесь, Путешественник во Времени? — прервав его размышления, спросила она, взглянув на ладонь своей окровавленной перчатки. — Если ты пришел остановить ее… тогда мы оба потерпели сокрушительное поражение.

— Пройдет время, прежде чем магия исчезнет окончательно… — выставив руку перед Элеонорой, он продемонстрировал нечто важное, то, что дополняло его слова.

В его перчатке красовалась небольшая магическая сфера, в которой находился сгусток магической энергии, переливающеюся темными и белыми оттенками. То, что находилось в этой малюсенькой сфере, и было «Сингулярностью», которую упомянула Элеонора.