Катализатор - страница 24

Я выскальзываю из чёрных штанов и серой футболки, сложив их кучкой на ближайшем камне. Солнце палит обнаженную кожу, но я не парюсь, что меня могут увидеть. Никто не осмеливается приходить в эту часть озера.

Взобравшись на самую высокую скалу, я поправляю лямки своего розового лифчика. Оглядываю окрестности. Лазурное озеро простирается на много километров вправо, а слева располагается большая бетонная плотина. Я смотрю вниз. Отчётливая оранжевая линия на скалах показывает, что уровень воды ниже, чем был довольно долгое время. Отсутствие дождей в ближайшие летние месяцы только усугубит ситуацию.

Я знаю, что прыгать со скалы глупо. Под водой могут быть глубинные камни. И сам факт, что уровень воды ниже, чем обычно, заставляет сердцебиение участиться.

Но мне нравится ощущение полёта с обрыва. Я уже сотни раз прыгала с этих скал. И мне нужно что-то, чтобы выкинуть из головы пустой взгляд мертвеца, знание, что Харлоу убил моего отца, и образ мамы, связанной и с кляпом во рту.

Я делаю глубокий вдох, прежде чем броситься вниз. Холодная вода колется, касаясь моей кожи. Вместо того чтобы вынырнуть на поверхность, я позволяю телу опуститься вниз, на дно озера. Волосы расплываются вокруг меня, как красные водоросли, и я долгое время остаюсь на дне, задерживая дыхание. Было бы так легко остаться здесь. Забыть о Харлоу Райдере. Сбежать от Рэдклиффа. Притвориться, что моя мать в безопасности. Оставить сестру…

Меня душат рыдания, но я всё равно не всплываю. Я не пытаюсь покончить с собой. Я знаю это. Самоубийство — это не достойный уход, а трусливый побег от проблем. Но, возможно, я пытаюсь найти то место, которое существует на грани смерти, где жизнь имеет больше смысла. Где всё кажется яснее.

Не успеваю я додумать эту мысль, как сильные руки обвиваются вокруг моей талии и выдёргивают наверх, поднимая к поверхности.

Я всплываю, отплёвываясь, кашляя и хватая ртом воздух. Кто-то сзади тащит меня к скалам. Когда я вырываюсь и оборачиваюсь лицом к напавшему, я встречаюсь глазами с Зейном Райдером.

— Что за… — нелепость ситуации поражает меня, и наружу вырывается истерический смех. Зейн Райдер — человек, в которого только что стреляли, — сейчас здесь, у плотины, вытаскивает меня из воды.

Я протираю глаза, чтобы убедиться, что мне не мерещится. И действительно, Зейн топчется в воде в метре от меня.

— Мне второй раз приходится тебя спасать, — с усмешкой говорит Зейн.

Щеки заливает жаром несмотря на прохладную воду.

— Я не нуждалась в твоем спасении, — огрызаюсь я.

Зейн склоняет голову на бок и изучает меня.

— Так ты искательница острых ощущений? Из тех, кто совершает безумные поступки ради кайфа?

Игнорирую комментарий и проплываю мимо него к скалам. Выбравшись, остро ощущаю его взгляд на своем теле. Поворачиваюсь к нему с поднятой бровью.

— Я тебя не смущаю? — интересуюсь, уперев руки в бедра.

Он отводит глаза и бормочет извинения, но я успеваю заметить, как он смотрит на мою грудь. Мальчишки.

Я хватаю одежду и пытаюсь натянуть на себя. Сложно надевать на мокрую кожу. К счастью, Зейн смотрит на что-то на другой стороне озера, давая мне необходимое уединение.

Одевшись, я иду к своему байку. Его блестящий серебристый мерседес-бенц-ария криво припаркован на гальке, словно он торопился сюда добраться.

— Постой, — окликает он.

Медленно развернувшись, я наблюдаю, как он плывёт к берегу и вылезает, его боксеры облепляют ноги. Смущенно отвожу глаза. Стараюсь не замечать ямку в месте перехода бицепса в плечо. Я не хочу восхищаться шириной его плеч или тем, как блестит его гладкая влажная кожа.

Пока я жду, он спешно одевается.

Он подходит ко мне, и я вижу, что на нём тот же наряд, что был на Феерии. Не хватает только пиджака.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я. Ради всего святого, его чуть не подстрелили. Разве он не должен быть со своей невестой?

— Я здесь по той же причине, что и ты. Чтобы сбежать, — улыбка добавляет веселья словам, но тёмные глаза остаются серьёзными.

Я не хочу ничего спрашивать. Это не должно меня волновать. Но волнует.

— От чего?

Он игнорирует вопрос.

— Ты была на Феерии? — это звучит в большей степени как утверждение, чем как вопрос.