Катастрофа — Тревога! Что делать против намеренного разрушения единства человека и природы? - страница 41
Климатическая конференция ООН в Киото утвердила в 1997 г. совершенно недостаточные транснациональные мероприятия. В то время как учёные потребовали свести выбросы парниковых газов в следующие сто лет до нуля, Киотский протокол предусмотрел только уменьшение к 2012 г. на 5,2 процента к уровню 1990 г. Смягчённые обязательства позволили монополизированной крупной промышленности продолжать повышать свои выбросы опасных парниковых газов.
Киотский протокол зафиксировал как главный метод «рыночно-экономическую» регуляцию через торговлю правами на эмиссию СO>2. Секретариат по климату при ООН выдал по всему миру сертификаты, «дающие право» на выброс 10 млрд тонн СO>2. Международные монополии использовали торговлю сертификатами на грязный воздух для миллиардного бизнеса. Страны, которые выбрасывали парниковых газов больше разрешённых 5,2 %, должны были купить сертификаты. Тем, кто выбрасывает меньше, позволено продавать права на загрязнение и получать от этого прибыль.
Пять отраслей промышленности в ЕС, выбрасывающие половину парниковых газов (химическая, сталелитейная, стекольная, бумажная и цементная), были обязаны торговать эмиссиями. Отрасль, выбрасывающая больше всех СO>2, транспорт, была исключена из этого списка Комиссариатом по климату ЕС.
Концерны во многих отношениях получили прибыль от торговли эмиссиями:
• Уже в начале концерны ЕС получили в подарок право на загрязнение стоимостью 200 млрд евро — субсидии для поддержки их конкурентоспособности. Эти средства они должны были инвестировать в технологии, выбрасывающие меньше СO>2, и тем самым сэкономить 8 % парниковых газов.
• В течение десяти лет бумажная промышленность ЕС снизила свои эмиссии СO>2 путём повышения энергетической эффективности и закрытием фабрик, она смогла продавать с прибылью свои сертификаты. Те же концерны, однако, затем построили новые заводы в Азии — намного дешевле, крупнее и с очень низкими экологическими стандартами. Таким образом, они смогли безудержно выбрасывать во много раз больше вредных для климата газов, для сдерживания которых прежде получили средства в Европе.
• Под предлогом перемещения чистых технологий с бережливым отношением к окружающей среде в развивающиеся страны ООН разработала специальную программу: МЧР (Механизм чистого развития). Это проекты экспорта капитала, для которых концерны получают сертификаты: 78 % всех проектов находится в государствах БРИКС[22], 54 % процента из них — в Китае. Так, электростанции, работающие на угле в Индии и КНР, были нагло предложены в качестве проектов МЧР, так как выбрасывают меньше СО>2, чем более старые.
• Международный финансовый капитал сделал торговлю эмиссиями предметом спекуляции. Родилась новая отрасль: консультативные и экспертизные фирмы, и в настоящее время только на торговой площадке ICE Futures Europe — более 10 000 дилеров.
• Со спадом промышленного производства во время мирового экономического и финансового кризиса начиная с 2008 г. краткосрочно снизились и эмиссии. Вследствие этого биржевая котировка на «права загрязнения» в Европе падала с долголетнего рекордного уровня в более 17 евро на самый до сих пор низкий уровень: право загрязнения воздуха одной тонной двуокиси углерода стоило всего 2,75 евро!
План по уменьшению выбросов парниковых газов через торговлю «правами на загрязнение» потерпел полную неудачу. На самом деле выбросы СO>2 в 2013 г. были на 61 % выше уровня 1990 г. Тем самым буржуазная философия совместимости экологии и капиталистической экономики потерпела чувствительное поражение.
В мае 2013 г. ведомство США по метеорологии и океанографии известило о тревожной величине в 400 ppm СO>2 в атмосфере. Такая концентрация СO>2, по данным американского исследователя климата Майкла Манна, в последний раз была более 10 млн лет назад. В то время ещё не существовали люди, уровень моря лежал на десятки метров над сегодняшним и обширные территории сегодняшней суши находились под водой.
Тем не менее, Климатический саммит ООН в Варшаве в 2013 г. закончился безо всякого конкретного результата, преуменьшил климатический кризис, называя его «изменением климата», и обсуждал только вопрос о «стратегии приспособления». Таким образом, провал империалистического экологизма стал очевидным для всех.