Категории русской средневековой культуры - страница 10
. Причина появления такого тезиса заключалась в том, что доктринальные положения марксизма еще недостаточно, как считалось, задействованы в оформлении единой концепции развития культуры А.В. Фадеев исходил из следующих принципиальных позиций. Культура — это вся «совокупность материальных и духовных ценностей, созданных трудовой деятельностью людей в процессе овладения силами природы и познания ее закономерностей». Уже понималось, что простой «совокупности» явно недостаточно: вернее сказать, именно как «совокупность» культура уже была представлена «отраслевыми» характеристиками. Вопрос в ином: как соединить успехи в архитектуре, письменности, музыке, театре, изобразительном искусстве? Что роднит духовную и материальную сферу жизни человека? А.В. Фадеев утверждал, что исходить надо из положений исторического материализма, согласно которому «общественный быт зависит от способа производства материальных благ». Понимая культуру как общественное явление, определяемое в конечном счете условиями материальной жизни общества, А.В. Фадеев делал дальше вывод, что с изменением этих условий и связанного с ними общественного строя неизбежно менялись и культурные ориентиры. В основу синтезного осмысления культуры был положен формационный подход. Помимо этого, на вооружение было взято марксистско-ленинское определение, что во всякой национальной культуре существуют «две культуры»: культура господствующего класса и культура широких народных масс. Последний постулат в особенности сковывал всякие попытки подойти к пониманию культуры средневековья как целостной системы. А.В. Фадеев писал: «Ленинское учение о двух культурах в каждой национальной культуре было направлено против антимарксистской националистической концепции «единого потока», игнорирующей классовый характер культурного развития и присущую ему внутреннюю противоречивость».
Так или иначе, разумеется в «снятом виде», в советской историографии повторялись те фундаментальные вопросы «культурной истории», над которыми размышлял еще П.Н. Милюков. А.В. Фадеев писал в заключении своей статьи: «Для реализации решений Всесоюзного совещания историков требуется решительная перестройка изучения истории культуры. Необходимо отказаться от персонифицированного подхода к явлениям культурной жизни. Только в этом случае можно добиться синтетического представления о культурно-историческом процессе. Только тогда мы полнее сумеем раскрыть вклад народных масс в культурно-творческую деятельность нации и прочно усвоить идею поступательного движения человечества по пути цивилизации, вытекающую из марксистско-ленинского учения об общественно-экономических формациях»[48].
Итак, доктринальное понимание возможных путей синтеза культурно-исторического материала само оказывалось главным препятствием в осуществлении этого синтеза. Не случайно известные «Очерки русской культуры» (первые части которых увидели свет в 1970 г.), обобщавшие труды нескольких поколений советских историков, вышли без какой бы то ни было обобщающей статьи по теории культуры. Необходимо было преодолеть жесткие идеологические рамки. «Отраслевой» принцип описания был основным при рассмотрении культуры в целом и средневековой, в частности.
Вместе с тем, именно в 60-70-е годы в философской мысли и лингвистике стали обнаруживаться принципиально новые подходы к изучению культуры в самом широком ее понимании. Э.С. Маркарян, например, в «Очерках по теории культуры», вышедших в Ереване в 1969 г, обратил внимание на то, что системообразующим принципом рассмотрения культуры должен стать человек, его внебиологическая природа В работах Ю.М. Лотмана и Б.А. Успенского стали изучаться семиотические механизмы культуры, что было новым не только для советской исторической науки, но и мировой в том числе. Эти и другие успехи ученых смежных дисциплин показывали явное отставание отечественной исторической науки.
Попыткой отхода от доктринального понимания средневековой культуры была монография Б.И. Краснобаева, вышедшая в 1983 г. и посвященная русской культуре второй половины XVII - начала XIX в. Б.И. Краснобаев не мог, конечно, отказаться от многих теоретических положений исторического материализма. Но заслуга его заключается в том, что в разрешенных официальной идеологией рамках он нашел позитивные возможности для относительно свободных рассуждений. Эти рассуждения и позволили историку высказать в целом неординарный взгляд на русскую средневековую культуру как целостную систему, в которой центральное место занимает человек, его