Каток на кладбище - страница 28
Памела ссориться с ним избегала, и попросту на два-три дня при этом от него сбегала. Не стала после даже ревностью его корить, а просто ни о чём с ним не хотела говорить…
Она прекрасно знала: нечего его вниманием «пытать». Он сам сказал, что всё, хотя бы раз, он в этой жизни должен испытать…
То были оргии: разнузданные, бесконечные, и жизнь на грани. Нет, не боялся смерти он, и верил в душу вечную, по собственной программе…
И вот в июле, в первых числах года семьдесят первого, она вернулась из очередной «отлучки», и в ванную пошла, чтобы помыть с дороги ручки.
Вдруг в полной ванне тело смертно-бледное она узрела. То было Джима Моррисона тело!
Уже холодная была совсем вода. А тело было холоднее льда!
Его похоронили на парижском кладбище. Оно зовётся Пер-Лашез. И местом поклонения его фанатов оно стало.
Ну, что могу сказать ещё? И он от жизни, да и жизнь, наверно, от него устала…
Хоть в смерть его реальную не очень-то я верю: ведь мастером он розыгрышей был! Но всё равно, надеюсь, что нашёл свои он двери и в нужном направлении уплыл…
Таков конец печальный, но хочу верить я, что всё-таки, это ещё не окончание…
Опять тебя я, князь, в Моржанку отпускаю. Великолепный тебе отдых предрекаю. Вернись ко мне не раньше, чем через десять дней. Через двенадцать, я скажу, верней.
Глава XV I
Перемещение № 8. Екатерина Великая
«Небесные тела движутся по кругу, ибо это самая совершенная из фигур»
У. С. Моэм
После Моржанки я в столицу возвратился. Опять я отдыхом волшебным насладился.
В дворовую я девку вдруг влюбился, что звать Марьяна.
Все ночи проводил я с ней и, возвращаясь, вёл себя как пьяный.
Ведь её «киска» меня очень вдохновила, но, одновременно, несказанно удивила!
Когда мы с ней оргазм одновременно получали, иначе говоря, в один момент кончали, то её сфинктер так мой пенис зажимал, я в тот момент считал, что член в тиски попал.
Уже почти «опавший» я его не смог бы вынуть. Я думал, что настало время сгинуть!
Теперь я точно знаю: на сто тысяч есть одна такая, которая «дружка» в капкан хватает и не отпускает…
Лишь, когда чресла все расслабятся её, только тогда сумеешь вынуть ты «достоинство» своё!
Тут появился мой бесценный Государь, и стали мы беседовать, как встарь.
— Привет, привет тебе, мой пилигрим! Давай сейчас о предстоящем путешествии поговорим…
Ведь это будет для тебя почти что койка жёсткая, а не перина! «Объект» твой впереди — Великая Екатерина!
Я содрогнулся, сжался весь в комок! Я возражал ему, я умолял его, как мог… Но он был несгибаем и жесток, и на прощание он мне изрёк:
— Ты в этой жизни или в другой запомни: ничего не бойся! Ведь чему быть, того не миновать! Поэтому — расслабься, успокойся! Помни: ты соглядатаем моим туда «летишь», едрёна мать!
Тебя за это златом я вознагражу! И часть той тайны, что не знаешь ты, пока, возможно, расскажу!
И после процедуры регулярной опять я в окружение новое попал.
Проснулся я, со мною рядом, понял вдруг, храпит императрица…
Под одеялом к её телу руку протянул и ощутил, что тёплая она, и хорошо ей спится!
Но тут вдруг её тёплая рука «дружка» моего бедного схватила и тут же в отвердевший «камень» его превратила…
Меня поцеловала и шепнула:
— Платоша, мерзкий! Как позволил ты, чтобы я уснула?! Ведь часа в три, когда с тобою делали мы «это» в шестой раз, подумала я, что ты в лености погряз!!!
А вспомни, как в тот год, когда твоею стала, я только на одиннадцатый раз устала!
Ты что, стареешь, фаворит мой, ловелас?!
А сколько обещал мне каждой ночью делать раз?!
Я знаю точно, не страдаю бешенством я матки. Но твёрдо я уверена: есть у тебя побочные «лохматки»!
Так вот, хочу тебе сказать: коль соглядатаи мои тебя с другой поймают, при этом сами ничего не понимают, то я тебе «его» отрезать прикажу, а после в спирт в Кунсткамере на обозрение общее я положу! Ведь всякое сравнение хромает!
— Но матушка родная, я не знаю! Как можно так меня в измене недоказанной корить? Ведь я тебя люблю безмерно и при этом твёрдо знаю, что так верна моя любовь, как по-татарски ты не можешь бегло говорить!
И тут она призналась мне:
— Я видела себя в гробу во сне… Что это значит? Как этот сон холоп любой переиначит?