Католическая церковь и русское православие. Два века противостояния и диалога. - страница 6

Если рассмотреть в целом всю эпоху, прошедшую под знаком Священного союза, то может показаться поразительным, как противостояние консервативной реакции и либеральных порывов затормозило развитие определенных сфер религиозной жизни, которое принесло свои плоды лишь через много лет. Консерватизм и утверждение истинности католичества со стороны таких мыслителей, как де Местр и де Бональд; защита исконной, «первозданной» ценности православия, сторонниками которой были российские славянофилы Киреевский, Хомяков, братья Аксаковы и другие, чьи труды поддерживали жизнеспособность царизма; посредничество, которым в России пытались заниматься Чаадаев и Шевырев, а в Германии — Франц фон Баадер, Иоганн Адам Мёлер и другие, — все эти позиции сталкивались по одной главной проблеме, а именно: в обстановке того кризиса, который уже столько времени продолжал терзать Европу, лишь утверждение определенного глубинного единства всех христиан могло дать долговременные решения, такие, что могли бы открыть путь к действительному братству среди людей, надолго обеспечить мирное сосуществование народов. Таким образом, чтобы «Священный» союз европейских монархов был хоть сколько-нибудь осмысленным, он должен был существовать под знаменем христианского возрождения, независимо от конфессиональных различий. Вот почему именно во времена Священного союза, в начале XIX века, были сделаны первые шаги, пусть утопичные и часто отдающие мистицизмом, к миротворческим и экуменическим представлениям. Среди горячих споров и заблуждений, без решающих прорывов, был проделан долгий путь.

«Заключенный тремя монархами, из которых один был римо-католиком (Австрия), второй — протестантом (Пруссия), а третий — православным (Россия), Священный союз был утопически-экуменическим актом, в котором смешались политические планы и апокалиптические мечтания. Существует лишь единый христианский народ, а национальная принадлежность значения не имеет. Единственным же властителем над всеми христианскими народами является сам Иисус Христос... Такая политика потерпела полный крах, это был несбыточный сон или даже сознательный обман, но тем не менее это была и весьма показательная попытка. Это была схема христианского единства, но она предлагала "единство без объединения" — не столько объединение церквей, сколько своеобразную федерацию всех христиан, единую "Священную Нацию", в которую входят все, невзирая на то, как называется их церковь, независимо от всех конфессиональных различий».

Несмотря на эти утопические представления, интеллектуальный климат, установившийся в Европе во времена Священного союза, а также то, что этот союз сделал возможным согласованные действия государей, придерживающихся разных религиозных убеждений, но при этом ощущающих себя христианами и, таким образом, считающих необходимым «пасти» свои народы, прямо обусловил определенное возрождение богословской мысли, которое наблюдалось сразу в нескольких странах. От немецкого мира и до Англии, от России до Франции и Италии — почти во всей Европе происходит «новое открытие» церкви как конкретной, органической сущности, а особое внимание уделяется ее исторической устойчивости, вечности и глубинному единству. Таким образом, после всех войн и политических потрясений, разделивших людей и народы, появляется необходимость в том, чтобы обнаружить некое глубинное единство человеческих судеб. Его, в свою очередь, в условиях утраты всех ценностей нельзя было найти нигде, кроме загробной жизни, кроме Церкви, которая, несмотря на разделения, была предназначена Богом для того, чтобы привести людей к вечному спасению