Кавалер ордена Почета - страница 28

К тому времени, когда мы вышли к реке в том же месте, где ее переходили, — голова моя прояснилась. Убитого снайпера без пальца на дереве не оказалось, но Старика мы нашли в кустах, куда его затащили, только раздетого догола и без головы. Голова за палец!

Не было смысла вызывать за ним вертолет. Он больше никому не был нужен. Мы оставили его на месте — пусть черви узнают, заминирован ли труп, — и поспешили перейти реку, держась в стороне от мелей.

Мы шли через высокую траву колонной по одному — Долл во главе, в трех ярдах за ним Томас, потом остальные, соблюдая такую же дистанцию. Было неимоверно жарко, как в парной бане. Пот обжигал глаза и струился по лицам. Трава хлестала по рукам и лицам, больно царапая. Мы, спотыкаясь, шли вперед, забыв обо всем на свете, кроме страшной усталости и пульсирующей боли в ногах. Время от времени какой-нибудь солдат оступался и тяжело падал, и идущий сзади такой же усталый солдат помогал ему подняться. Кто-то предложил остановиться отдохнуть, но Долл настаивал, что надо скорее возвращаться на плато, на свою базу. Он твердо решил выполнить приказ лейтенанта и к исходу дня прибыть в лагерь. Это было неразумное решение. Мы не могли преодолеть подъем по тропинке меньше чем за четыре часа, а к тому времени уже стемнеет. Солдаты это понимали, и их враждебное отношение к Доллу ожило. Цепочка людей, шедших позади него, источала ненависть. Но если Долл и слышал, он не обращал внимания и продолжал упорный, мучительный марш, словно ему доставляло удовольствие испытывать терпение и выносливость солдат. Упорства ему было не занимать. Только Томас стоически шагал, сохраняя молчание. Несмотря на дополнительный груз — рацию и две трофейные винтовки, — он продолжал упорно идти по пятам за Доллом. Через некоторое время они еще больше оторвались от других, но мы не старались их догнать. Если они попадут в беду, мы достаточно скоро об этом узнаем, а если нет, им просто придется подождать. Черт с ними! Вряд ли капрал Долл намерен явиться к вечеру без остальной части своей потрепанной команды. Ему хотелось вступить в лагерь во главе колонны.

Спереди донесся скрипучий голос Долла:

— Шире шаг! Мы не можем тащиться весь день. Скоро стемнеет.

— Пошел ты к… — прокричал один солдат. Другие поддержали его в столь же красочных выражениях.

— В чем дело?! — воскликнул Долл.

Блонди и я догнали его первыми. Он ждал нас; его красное веснушчатое лицо блестело от пота. Томас стоял рядом с каской в руке и вытирал рукавом пот. Не знаю, было ли у Долла такое красное лицо от жары или от еле сдерживаемого гнева.

— Хочешь что-то сказать, Гласс?

— Ничего.

— Выкладывай мне в лицо, слышишь!

— Он ничего не сказал, — вступился Блонди.

— Тебя не спрашивают, бездельник!

— Легче, капрал, — спокойно сказал Томас.

— Заткни свою пасть! И не зови меня капралом. Ты не какой-нибудь лейтенантишка.

Томас удивленно посмотрел на него:

— Спокойно, парень. Не нарывайся на лишние неприятности. Мало, что ли, у тебя их было?

— Я пока еще командую и не хочу больше слышать никаких возражений от этого сброда. — Долл поглядел мимо нас на столпившихся в траве солдат. — Нам осталось еще четыре-пять часов ходу. Так обстоит дело, и чтобы больше никто не смел брюзжать. Вам еще предстоят большие неприятности, когда вернемся. Понятно? И мы еще не избавились от чарли. Пикник еще не кончился. Гуки бродят по всей этой сволочной долине. — А теперь построиться в линию — и шагом марш!

Он повернулся к нам спиной и зашагал через траву. Томас, надев каску, пошел следом.

— Всадить бы пулю в его поганую толстую рожу, — сказал какой-то солдат.

Кто-то еще проворчал. Я отвернулся от их ненавидящих лиц и пошел за Блонди.

Покрытое травой поле казалось бесконечным, и я подумал, что наше задание тоже бесконечно. Трудно было поверить, что прошло меньше двух дней, с тех пор как мы вышли из лагеря. Моей натерпевшейся страха голове и ноющему телу казалось, что прошел целый месяц.

Неожиданности случаются во Вьетнаме так быстро, что не успеешь моргнуть глазом, — быстрее, чем успеешь выстрелить из винтовки. Прошло пять минут, и продвинулись мы на каких-нибудь пятьдесят метров после накачки Долла, как справа затрещали автоматные очереди и в траве засвистели пули. Мы уже лежали на пузе, когда один солдат закричал: «Чарли строго справа!» Это был запоздалый сигнал, к тому же сквозь густую траву ничего нельзя было увидеть. Долл заорал, чтобы мы не стреляли.