Кавалеры Виртути - страница 17

Позиции для своих минометов Беняш выбрал во дворе казарм, подле ворот, в том месте, где два крыла здания создавали излом, заслоняющий мертвую зону и представляющий собой отличное прикрытие на случай неприятельского огня. О выполнении всех работ Беняш доложил майору еще в начале августа и теперь иногда нес службу дежурного подофицера Интендантства или назначался в патрули, неустанно обходившие территорию. Такая деятельность больше подходила ему по характеру, потому что плютоновый любил движение, даже если оно ограничивалось обходом огневых позиций и постов. Он бывал доволен, если происходило что-нибудь непредвиденное, потому что человеку с таким живым характером не по нутру монотонная служба.

Появление в водах залива немецкого линкора в сопровождении четырех торпедных катеров могло принести любые неожиданности. Беняш даже втайне надеялся, что ему наконец удастся опробовать свои минометы. Он считал, что в Гданьске давно пора навести порядок. Поэтому, увидев торпедные катера, которые сопровождали «Шлезвиг-Гольштейн» и появление которых явилось для всех полнейшей неожиданностью, Беняш заявил, что, по его мнению, не следует спускать немцам такую провокацию.

— Вот увидите, из Гдыни сейчас же выйдут наши корабли, — сказал плютоновый Беняш.

Рыгельский только пожал плечами, его раздражала несерьезная болтовня.

— И какие корабли должны, по-твоему, выйти? — спросил он со злостью. — Тральщики, что ли?

— Пусть пошлют «Вихрь».

— Человече! — Рыгельский обеими руками обхватил голову. — Ну как тебе объяснить, что перед тобой линкор, понимаешь, линкор! Да к тому же с торпедными катерами! Они потопили бы «Вихрь» в пять минут.

— Тогда пускай пошлют подводные лодки. — Беняш тоже обозлился. — Я сам слышал, как ты говорил, что «Орел» выпустил бы из линкора потроха.

— В открытом море — это точно. Только не здесь. Залив слишком мелок для подводных лодок.

— Тогда что же? Выходит, мы ничего не можем им сделать? Они себе поплывут в Гданьск, а наши в Гдыне будут держать руки в карманах и любоваться?

— Ну что ты ко мне пристал? — выкрикнул Рыгельский. — Спроси у самого Унруга, может, тебе он что скажет.

— Наши в Хеле могут открыть огонь, — вмешался Грабовский. — Немцы еще не вышли из предела досягаемости польских орудий.

Эскадра спокойно двигалась дальше, и все машинально повернулись в сторону Хеля, где стояли батареи тяжелой артиллерии береговой обороны. Те, кто наблюдал эту сцену, ничего не имели бы против, заговори в тот миг батареи Хеля и пусти они на дно немецкие корабли. Но это была напрасная надежда. Торпедные катера внезапно сделали разворот на сто восемьдесят градусов, оторвались от линкора и двинулись на восток, а навстречу линкору из порта вышли два буксира, украшенные флагами расцвечивания.

— А все же не хватило у немцев смелости, — с удовлетворением констатировал Грабовский, следя за удаляющимися катерами.

Минут через пятнадцать можно было уже хорошо рассмотреть вооружение линкора: две бронированные башни с двумя торчащими из каждой стволами, пять орудий меньшего калибра на одном борту, а всего девять орудий для одного залпа.

Тяжело вздохнув, Грабовский вполголоса сказал стоявшему рядом Рыгельскому:

— Если что случится, будет нам, Бернард, совсем невесело. У него, у гада, столько пушек, что если он нам влепит, то из нас только перья посыплются.

— Но ведь на корабле нет боеприпасов.

— И ты веришь этому?

Грабовский и Рыгельский растерянно посмотрели друг на друга. Потом Рыгельский неуверенно проговорил:

— Я, парень, и сам уже не знаю, чему верить. Кажется, министр Ходацкий будет сегодня с визитом на линкоре. Но только тут вот, внутри, — он прикоснулся пальцем к левой стороне груди, — сердце подсказывает мне, что в любой день могут начаться большие события.

«Шлезвиг-Гольштейн» уже входил в порт: его могучий серый корпус, ведомый двумя украшенными флагами буксирами, скрылся за каменной стеной волнореза, и гарнизон поста «Форт» видел теперь только наблюдательные башни и трубы. Немецкий линкор во всей своей красе предстал перед глазами солдат, размещавшихся вдоль берега портового канала: на посту «Пристань», второй вартовне и на посту «Паром».