Кавалеры Виртути - страница 58

Земба зарядил винтовку новой обоймой и открыл стрельбу. Теперь, когда цель неприятеля нырнула назад в кусты и начала отступать под защиту деревьев, он имел возможность лучше оглядеть подходы к посту, внимательнее выбирать цели. Тут-то Земба и заметил за остатками крепостной стены, которая еще утром окружала территорию Вестерплятте, перебегающих вражеских солдат. Направив ствол своей винтовки в ту сторону, он начал быстро стрелять. Но немцы, укрываясь за неразрушенными частями стены и грудами обвалившегося кирпича, подходили все ближе. Плечо невыносимо болело, рана сильно кровоточила, и временами Земба терял остроту зрения — на глаза наплывал туман, перед зрачками начинали мельтешить темные пятна.

— Пан капрал! — крикнул Земба. — Они подходят справа!

Вуйтович услышал его предупреждение и, увидев немцев, немедленно перенес огонь пулемета на проломы в крепостной стене. Штурмовая группа отступила и укрылась за развалинами. Капрал широко улыбнулся, что-то прокричал Зембе, но в ту же секунду дернул плечами и начал клониться вперед. Какой-то миг он еще силился удержать равновесие, а затем тяжело рухнул на землю.

В рядах атакующих раздался вопль радости, осмелев, они стали выскакивать из-за обломков крепостной стены. Земба отложил винтовку и, цепляясь пальцами за кромку окопа, начал продвигаться к позиции Вуйтовича. Превозмогая нестерпимую боль, он с огромным трудом делал каждый шаг. А когда наконец добрался к пулемету, штурмовики находились не дальше пятнадцати — двадцати метров от окопа; выскакивая из проломов в стене, они бежали огромными прыжками в сторону умолкшего пулемета Вуйтовича.

Тяжело дыша, Земба бессильно свалился на пулемет и обхватил его руками. Через мгновение, собрав остаток сил, он клацнул замком и нажал спуск. Немцы уже почти достигли окопа, и он стрелял им прямо в лицо, в грудь. Земба прерывисто дышал, в горле что-то хрипело, от ритмичной отдачи приклада у него ныло все тело, но солдат словно прикипел к пулемету, слился с ним. Выбрасывая длинные языки пламени, пулемет обрушивал на врага очередь за очередью, и немцы валились на землю тут же, перед высоким, изрытым снарядами бруствером окопа. Спастись удалось лишь тем, кто в момент атаки не успел выйти из-за стены. Но остался лежать бездыханным на своей позиции и стрелок Земба. Пуля попала ему прямо в висок.

Атака с фронта и на левом фланге поста «Паром» продолжалась. После тяжелого ранения капрала Вуйтовича и гибели Зембы огонь по опушке леса значительно ослабел, и неприятельская цепь несколько продвинулась вперед.

Хорунжий Грычман оттащил раненого капрала Вуйтовича к стене командного блиндажа, накрыл плащом безжизненное тело стрелка Зембы и приказал рядовому Грудзеню занять его место. После этого хорунжий начал сам разносить патроны и гранаты, чувствуя, что они вот-вот понадобятся. Немцы, правда, еще не подошли на дистанцию броска гранаты, но Грычман знал, что вскоре этот момент настанет и что бой подходит к концу.

Почти четыре часа гарнизон поста «Паром» находился под непрерывным огнем, отбил несколько атак, но сейчас наступала развязка. Грычман смотрел на опустевшие стрелковые ячейки, на груды пустых гильз, на редко расставленных теперь по окопу солдат, которые еще стреляли. Вот Баран, прильнувший к своему станковому пулемету, далее Грудзень, Ковальчик. На них, собственно, и держится вся оборона. Если кого-нибудь из них ранит, если один из пулеметов или чья-нибудь винтовка умолкнет, медленно подползающая неприятельская цепь мгновенно вскочит на ноги и тут же устремится вперед. Тогда придется пустить в дело гранаты.

Грычман вскрыл следующий ящик; изрезанные грубыми насечками овалы гранат лежали в ящике ровными рядами. «Добротные гранаты, — подумал Грычман, — очень удобно ложатся в ладонь и бросать их весьма сподручно…» Вдруг хорунжий настороженно поднял голову. В непрекращающемся грохоте выстрелов он уловил нечто непривычное: не слышно было громкого перестука ручного пулемета Ковальчика. Поняв это, хорунжий мигом бросился в ту сторону.

Капрал Ковальчик изо всех сил дергал рукоятку замка. По его лицу струился пот.