Кавказ и аланы - страница 23

Задача усложнялась тем, что поселение кобанской культуры было перекрыто средневековым поселением XII–XIII вв., которое, как и современные огороды здания, нарушило поверхность памятника (в частности, хозяйственными ямами). Здесь на одном мысу □следовательно существовало несколько археологических памятников: небольшой (около 450–500 кв. м), компактно расположенный поселок эпохи поздней бронзы (X?) IX–VIII (VII) вв. до н. э., состоящий из нескольких домов-усадеб; затем на рубеже VII–VI вв. до н. э. к западу от этого разрушенного временем и ставленного людьми поселка, в непосредственной близости от него, а частично и заходя на его территорию, существовал описанный выше могильник (площадью 350–400 кв. м), огражденный невысокой каменной стенкой и окруженный одновременными ему хилыми и хозяйственными сооружениями поселения, занимавшего уже площадь в много тысяч квадратных метров.

Вещи и керамический материал обоих поселений (далее мы будем называть их поздним и ранним) резко различались между собой. Достаточно сказать, что орудия труда и оружие раннего поселения — это только костяные и бронзовые экземпляры, а позднего — по преимуществу железные. Ранняя керамика каменномостско-березовского типа представлена лощеными красновато-палевыми, бурыми и черными сосудами с прочерченной геометрической орнаментацией, часты находки открытых сосудов типа мисок. Поздняя керамика имеет лощение худшего качества, место геометрической орнаментации занимают наколы и насечки, меняются форма и ассортимент сосудов; по аналогии с керамикой «з могильника она надежно датируется рубежом VII–VI — началом VI в. до н. э. Как мы уже говорили, поселение и могильник расположены в месте слияния реки Уллубаганалы и Эшкакона. Там ущелье заметно расширяется за счет конуса выноса и защищено с севера отдельно расположенным шпилем, венчающимся небольшой ровной площадкой, дополнительно по периметру «пленной каменной кладкой «насухо». Очевидно, эту «циклопическую» крепость можно считать убежищем древних кобанцев.

Конус выноса представляет собой наклонно (6–7°) расположенную поверхность с максимальной шириной 270 м, подрезаемую с запада Эшкаконом, а с севера — рекой Уллубаганалы. С востока она переходит в крутые (40–45°) лесистые склоны, по которым вьется достаточно широкая грунтовая дорога, выводящая из ущелья на альпийские пастбища (перепад высот составляет более 500 м). Судя по характеру рельефа, здесь же проходила и древняя дорога.

Турецкий путешественник XVII в. Эвлия Челеби дал яркое описание этих мест: «Воистину это удивительное, обширное, бесподобное ущелье. Длина ущелья — восемь часов пути по (местам) необычайной красоты. Горная долина… плодородна, имеет живую воду, и водопой ее достаточен для скота числом в пять-десять раз по сто тысяч голов… (имеются) обширные луга с (богатой) растительностью… А по обе стороны от ущелий возвышаются до небес отвесные красноватые скалы, страшные скалы с гнездами орлов, коршунов и соколов» [Челеби Эвлия, 1979, с. 91–92].

Почти три тысячи лет назад здесь располагался небольшой древнекобанский поселок, сначала, по-видимому, состоящий из одного большого дома (помещение № 2). Для сооружения дома был вырыт котлован глубиной около 0,5 м, площадью 60–70 кв. м, ориентированный по странам света с некоторым отклонением; поверхность материка — желтоватый, тугопластичный суглинок — была выровнена, крупные камни убраны. По краям котлована, на материке воздвигнуты стенки из горизонтально лежащих плит известняка, положенных без скрепляющего раствора. В центре, по линии север — юг, две углубленные в материк ямы диаметром 18–20 см от опорных столбов для перекрытий. В 1,5–2 м от них к востоку три менее глубокие и меньшего диаметра столбовые ямы, окруженные вымосткой из речных камней; возможно, это остатки перегородок, членивших восточную часть помещения на несколько небольших камер.

Изучая древнее жилище, следует обратить особое внимание на принцип сегментации площади помещения на отдельные камеры. Ведь только поняв, использовалось ли оно в виде единой площади или было разделено на отдельные помещения, мы можем ставить вопрос о том, каково было размещение членов семы во время труда, отдыха, еды, а отсюда получить представление о структуре самой семьи и о социально-экономическом уровне развития общества. Материалы первого этапа существования описываемого жилища, когда внутри его вырос культурный слой мощностью 13–20 см, слабо насыщены керамикой, не содержат никаких данных о членении дома, ни конструктивном, ни функциональном. При дальнейшем усовершенствовании жилища по периметру вдоль стен был тщательно уложен ряд плотно пригнанных горизонтально лежащих плит шириной 1,5–2 м. Их можно трактовать как каменные нары жилой части помещения. На эти слабо возвышающиеся каменные нары, возможно, клали шкуры или сено.