Казачий ренессанс, BDSM и сырые яйца - страница 2

Казаки на своей автостоянке дежурили, как правило, по двое-трое человек, и очень любили коротать ночь, сидя за бутылкой водки. На дежурство они заступали, как правило, в восемь часов вечера – а первая бутылка выпивалась строго после 23.00.: раньше этого времени мог запросто нагрянуть с проверкой атаман. Бутылка водки настоящему казаку – что слону дробина, поэтому в районе полуночи станичники обязательно делегировали кого-нибудь за второй, а часам к трём ночи – и за третьей.

Обычно, казачий засланец выходил в город, не поставив щеколду калитки на предохранитель – поэтому, вернувшись из ночного магазина, оказывался перед закрытой дверью. Здесь и начиналось самое интересное: гонец нажимал кнопку звонка – раз, два, три – и звонок радостно откликался, оглашая окрестные дворы своим звоном. Звук у звонка был громкий, сильный – а окружавшие казачью Управу со всех сторон четырёхэтажные "сталинки" отлично отражали этот звук от стен, служа, таким образом, дополнительными резонаторами.

Итак, водочный засланец звонил. Где-то, после третьего звонка во двор Управы выползал его кореш, и истошно орал:

– Кого тут, на хер, черти носят среди ночи?!!…

– Саня, это ж я! – орал гонец с той стороны калитки, – открывай, давай!

– Так это ты, Лёха? – уточнял станичник, стоя на крылечке управы.

– Да я это, я! – орал Лёха из-за забора, – открывай скорее!

– А нахер ты калитку-то захлопнул? – любопытствовал Саня с крыльца, – я же тебе говорил, чтобы ты её не захлапывал – а ты взял, да и захлопнул…

– Да я ж не нарочно! – орал Лёха, – она сама захлопнулась! Ну, открывай, давай!

– Погоди там пока, – отвечал Саня, – щас до нуждника схожу, вернусь обратно, и открою! – и шёл в деревянный щелястый сортир, располагавшийся на заднем дворе Управы.

Случалось, что в этом сортире казак засыпал, и тогда Лёха опять начинал жать на кнопку звонка. Тогда из Управы выходил казак Петро, и у них с Саней происходил следующий диалог:

– Кого это, б**дь, тут среди ночи носит? – грозно вопрошал Петро с крыльца, – х*ли звонишь, каззёл? Ща выйду – п**дюлей огребёшь!!!

– Да это же я, Лёха! – орал гонец, – открывай уже!!!

– Так это ты, Лёха? – уточнял Петро.

– Да я же, я! – продолжал орать Лёха, – я пузырь принёс, открывай!

– А зачем ты калитку захлопнул? – подозрительно спрашивал Петро, – Саня же тебе сказал, чтоб ты её не захлапывал – а ты захлопнул…

– Да она сама захлопнулась! – по новому кругу начинал объяснять несчастный Лёха, – я и не хотел, чтобы она захлапывалась – а она захлопнулась…

– А где Саня? – ещё более подозрительно спрашивал Петро, – он же, вроде, тебе открывать пошёл. Где он?

– Да он в сортир пошёл, – объяснял Лёха из-за забора, – да, кажись, уснул там, в сортире-то…

– И чо теперь? – вновь вопрошал Петро с крылечка.

– "Чо – чо"! Открывай, давай! – голосил Лёха с улицы, – я уже задолбался тут стоять! Я ж тут с пузырём стою!…

– С пузырём – это хорошо! – философски констатировал Петро, – щас, погодь: пойду, возьму ключи от калитки, и открою тебе, – и Петро уходил в Управу.

Иногда бывало так, что Петро срубался сразу же, зайдя в Управу, и через некоторое время Лёхины матерные вопли и звонки возобновлялись. Эти вопли и звонки будили уснувшего в сортире Саню, и он шёл выяснять, кому это не спится в ночь глухую, удостоверял Лёхину личность, интересовался, зачем это Лёха, уходя, захлопнул за собой калитку. Потом разговор переходил на Петруху, который ушёл в Управу за ключом от калитки, да там и срубился…

Саня шёл будить Петруху, затем они вдвоём выходили во двор, принимались бранить Лёху за то, что тот захлопнул калитку и за то, что он слишком долго ходил за пузырём – и, наконец, отворяли калитку и запускали засланца во двор. На этом месте, кто-нибудь из них обязательно задевал стоящую на парковке машину, и машина начинала выть автосигнализацией. Успокоившиеся, было, после Лёхиных воплей и звонков собаки, жившие здесь же, во дворе, просыпались и начинали аккомпонировать автосигнализации – а из соседних дворов им отвечали другие собаки. Лёха, Саня и Петро втроём, отчаянно матерясь, начинали носиться по двору Управы и загонять собак в будки, задевая при этом другие, стоявшие тут же, автомобили – и те тоже начинали истошно выть сиреной. А через некоторое время всё обязательно стихало… Окна нашей спальни выходили, в аккурат, на казачье подворье. Это было незабываемо…