Казанскй треугольник - страница 18

Максим был в шоке. Ему не нужна машина! Он может сам накопить! Его потряс прощальный тон отца. Он любил его и не мог без слез слышать все это. Ком подступил к горлу, и слезы все-таки потекли:

— Я все сделаю, как ты велишь. Спасибо, батя.

Отец тихо застонал. Максим крикнул матери, и та со шприцем бросилась к мужу.

К утру отца не стало. Он умер во сне. Умер тихо, никого не побеспокоив. Его похоронили на Арском кладбище.

Максим позвонил и официально записался на прием к Ермишкину. В назначенное время парень вошел в кабинет.

Был конец рабочего дня, и Сергей Иванович уже привычно пригласил Максима в комнату отдыха. Там он достал из серванта бутылку коньяка, пару хрустальных рюмок и сам разрезал лимон. Максиму пить не хотелось, но отказаться он тоже не решался. Они выпили по рюмке, и Ермишкин сразу же налил еще.

После двух рюмок Максим набрался храбрости и попросил Ермишкина помочь ему с машиной.

Сергей Иванович, как всегда, принялся учить его жизни:

— Ты, Максим, наверное, не знаешь, что приобретение автомобиля требует определенных усилий, и этот вопрос решается не только мной. И до, и после меня стоит целая цепочка людей, которые хотят получить за свою услугу. Мне лично от тебя ничего не надо, мы с тобой друзья. Но людям нужны деньги.

Максим прикидывал в уме, если каждая машина приносит Ермишкину более двух тысяч, то без денег он ничего делать не станет.

— Максим, ты еще молодой и успеешь себе купить, — продолжал Сергей Иванович. — Если у тебя сейчас нет денег, ты накопи. Вот когда накопишь, то мы с тобой вернемся к этому вопросу.

— Сергей Иванович! — воскликнул Максим. — У меня есть деньги! Я прошу Вас, назовите цену, и я отдам столько, сколько скажете.

Ермишкин явно не ожидал подобного поворота.

«Кто этот сопляк? — подумал чиновник. — Он вправду хочет купить машину? А может, это ОБХСС? Сейчас я клюну, а потом что?»

Ермишкин еще не верил Максиму. «По натуре он авантюрист, но это не говорит о том, что он не может работать в ОБХСС», — думал Сергей Иванович и для начала решил хорошенько проверить парня.

— Хорошо, Максим, — выдержал паузу Ермишкин. — Я постараюсь тебе помочь, но гарантий пока не даю.

Они выпили еще по рюмке, и Максим направился к двери. Он был доволен — уже то, что Сергей Иванович ему не отказал, было большой победой.

После ухода гостя Ермишкин позволил себе еще рюмочку, сел за стол и быстро набрал телефон Семена.

— Привет, Сеня! Сегодня у меня на приеме был один паренек, просил машину. Я его выведу на тебя, а ты его прощупай хорошенько. Если не понравится — сообщи.

Ермишкин положил трубку и стал складывать бумаги в ящик рабочего стола. Его занятие прервал звонок.

Звонил начальник Бауманского отдела милиции.

— Сергей Иванович! Узнал? Это начальник милиции! Как здоровье? — для приличия поинтересовался он и перешел к делу: — Сергей Иванович! Большая просьба личного характера, помоги с машиной родному брату. Век буду благодарен!

Многозначительно помолчав, Сергей Иванович попросил его перезвонить через две недели.

На следующий день Ермишкин через секретаря пригласил Максима к себе. Не говоря ни слова, он написал на клочке телефон Семена и протянул Максиму.

— Скажешь от меня, — тихо произнес он.

Максим летел домой как на крыльях. Ему хотелось поделиться радостью с матерью и еще не верилось, что скоро у него будет своя собственная машина!

Прибежав, он с порога все выпалил. Выслушав и тихо вздохнув, мать подумала, что сын ее взрослеет.

Вечером на машине Алмаза к Максиму заехали друзья, и вся компания поехала кататься. Они ездили по городу больше двух часов. Уже стемнело, шел одиннадцатый час.

— Ну что, рискнем еще раз? — предложил Максим.

Алмаз и Олег кивнули, и машина двинулась по известному им маршруту.

Удача и в этот раз сопутствовала троице. Им удалось дважды за ночь пробраться на фабрику. Небольшой сарай, куда они складировали похищенное, был наполовину заполнен.

Усталый, но довольный Максим вернулся домой около трех часов ночи. Раздеваясь, он слышал, как ворочается мать. Приняв ванну, он лег в постель, но события дня не давали ему покоя, сон не шел. Максим долго крутился, пока усталость не сморила его.