Каждое лето - страница 23

— Я знаю принцип работы артефакта магических знаний. И это очень крутой подарок. Я вообще плохо понимаю, чем его заслужила, но это неважно. Важно то, что я его не возьму. Такие вещи должны оставаться в семье, даже будь их таких одинаковых у тебя все двадцать штук. В конце концов, у тебя появятся дети… И может не один, и не два… Тогда на всех не хватит артефактов. Они передерутся, обидятся на отца…

— Ну, — Деймин снова меня перебил, — я надеюсь, что мать моих детей не будет жадиной и поделится с ними своим амулетом, — парень кивнул на артефакт в моей руке, а до меня дошло, что именно он имеет ввиду.

От мысли о том, что я могу быть матерью детей Ратсела, я сначала покраснела, потом побледнела, а потом догадалась возмутиться, но получилось лишь открыть и закрыть рот. Потом снова открыть и закрыть, а Деймин широко улыбнулся, наблюдая за моими попытками как можно удачнее изобразить из себя карася.

Я снова хотела возмутиться, но резкий порыв ветра разметал мои распущенные волосы, отправляя пару прядей прямо в открытый рот. Я стала отплёвываться и судорожно собирать их в кучу, но пряди никак не хотели слушаться и разлетались по сторонам, образовывая на моей голове птичье гнездо. Попытки привести причёску в порядок лишь подзадорили Деймина, который уже вовсю хохотал, запрокинув голову, а я, окончательно смутившись, опустила взгляд на понтон.

Наконец, мне удалось собрать свои пакли в кучу и зафиксировать их на макушке в нечто, отдалённо напоминающее пучок. Представляю, как я выглядела в этот момент, но стыдиться внешнего вида не было желания. Было полно других, и ни одно из них не было приличным.

Никто никогда не делал для меня подобных подарков! А этот практически незнакомый парень за неделю сумел исполнить мечту и удостоить меня одного из полутора десятков самых ценных артефактов для начинающих магов. Почему? И как я должна за всё это расплатиться? И должна ли?

 Я набралась смелости и подняла глаза, решив попытаться найти ответы на свои вопросы в глазах Деймина, но в сумерках они казались ещё чернее, чем днём. В этих омутах я точно не увижу правды. Мне кажется, самые искусные лжецы — кареглазые. А Деймин перестал веселиться и не отрывал взгляда от моего лица, изучая, кажется, каждую линию, а потом протянул руку и заправил за ухо выбившуюся волнистую прядь каштановых волос. Меня насквозь пронзил острый электрический разряд, ускоряя ритм сердца втрое.

Вдали послышался шум приближающейся толпы. Это Семана с ребятами возвращались из магазина. Я испугалась, что нас застанут вот так, на неприлично близком расстоянии друг от друга, одних. Что обо мне подумают? Что я стала очередной жертвой коварного соблазнителя? Одной из многих, такой же наивной дурочкой… А разве это не так?

Реальность обрушилась на меня снежной лавиной, а Деймин, похоже, увидел что-то в моих глазах, потому что парень тяжело вздохнул и, наконец, разорвал зрительный контакт.

— Ещё раз с днём рождения, Ви, — Ратсел грустно улыбнулся и скрылся в кустах на тропинке, ведущей к дыре в заборе.

— Спасибо, Дей, — прошептала я.

ГЛАВА 5

Остаток смены прошёл незаметно, несмотря на то, что успело произойти довольно много событий. Вообще, к моему большому счастью, «Тайна» подарила нам лучшее лето перед вступлением во взрослую жизнь.

Именно здесь я приобрела настоящих друзей. Ник, Джон, малыш Джейми и Гарри стали мне очень близки. И я была уверена, что общение после лагеря продолжится. Даже с Джейми. С ним мы обменялись номерами алла, гордясь тем, что не имеем хроновиков и пообещав друг другу не повестить на новомодные изобретения никогда!

Конечно, я прекрасно осознавала, что этому обещанию не суждено сбыться, а вот Джейми, думаю, клятвенно верил, что сдержит слово. И это было очень мило.

Моё восемнадцатилетие всё-таки отметили дружной и шумной компанией, и именно в этот вечер сестра с плохишом Джоном начали-таки встречаться.

Деймин… Деймин всегда был рядом. Улыбался, от чего подгибались колени, подшучивал надо мной в теннажном зале, периодически позволял себе немного приобнять за плечи, подбадривая, например. От этого его непринуждённого жеста моё сердце каждый раз совершало сальто, выкрикивая при этом истеричное «вау».