Казнь без злого умысла - страница 38
– Какую-то дамочку с местного телеканала грохнули, – пояснил он. – Не думаю, что там что-то политическое, она работала шеф-редактором на ток-шоу. Наверное, бытовуха. Любовник или соперница, или, может, внутри рабочего коллектива конфликт.
Еда в ресторане оказалась точно такой же, как и накануне: не очень разнообразной, но обильной и вкусной. Сегодня аппетит у Насти был отменным, и Коротков откровенно веселился, глядя на то, с каким удовольствием она поглощает сосиски с омлетом и слоеные пирожки, которые он сам вчера так нахваливал.
– Я же не ужинала, – пояснила она, смутившись, когда поймала его насмешливый взгляд.
– Да ешь на здоровье! – расхохотался Юра. – Сиди в номере и набирайся сил перед завтрашним прорывом. Я сегодня еще встречусь кое с кем, пару вопросов провентилирую, а завтра поедем за город местность осматривать, все равно сегодня пятница, впереди два выходных, ни в одной конторе мы никаких вопросов не решим. На карте мне, конечно, все покажут, но ты же понимаешь: лучше своими глазами увидеть. А ты что планируешь? Я ж понимаю, что тихо и скромно болеть ты не умеешь, наверняка будешь в информации копошиться.
– Вот и неправда, – возразила она, потянувшись за очередным пирожком, – я болею очень даже скромно, никаких дорогостоящих препаратов, капельниц и прочих процедур. И совсем-совсем тихо, меня не видно и не слышно, я даже ни с кем не разговариваю. Но поскольку ты как старший нашей группы обязан обеспечить прояснение вопроса с экологической обстановкой, то я этим и займусь. Конечно, к делу убитых экологов меня никто и на километр не подпустит, но можно попробовать зайти с другой стороны.
– Ага, – кивнул Коротков, – через заднее «кирильцо», как говорил Райкин. И где у нас это «кирильцо»?
– На звероферме.
– Ты что, на звероферму собралась ехать?
– Ну прямо-таки! – рассмеялась Настя. – Хотя было бы неплохо, но не сегодня, само собой. Нет, Юраша, я буду действовать простым старым дедовским способом: читать. Для начала надо понять, может ли норковая ферма в принципе представлять собой экологическую опасность. Потом, если ответ положительный, попробую выяснить, может ли это иметь место с конкретной здешней фермой. Я же совсем ничего не знаю про пушное звероводство. Вот и попробую восполнить пробел в образовании.
– Ох, Пална, лучше бы ты в расстановке сил в предвыборной гонке разобралась, а то мне ж с людьми разговаривать… Далась тебе эта экология!
– Да ну, Юр, мне про политику скучно.
– А про экологию весело?
– Тоже скучно. Но, разбираясь в здешних выборах, я не приобрету новых знаний, понимаешь? Ну, выясню я, кто тут против кого дружит и кто с кем воюет, у кого сколько денег и кто за что платит. И что мне с того? Как только мы покинем территорию этого славного города, все мои знания о местной политике можно будет выкинуть в мусорное ведро, они уже никогда не пригодятся. Если уж делать скучную работу, то лучше выбирать такую, которая может дать новые знания или навыки. Законы экологии всюду одинаковы, знание этих законов может потом где-нибудь еще пригодиться.
– И давно ты это придумала? – скептически осведомился Коротков.
– Сегодня утром, пока под душем стояла. Ты вчера мне хорошую оплеуху закатил, спасибо тебе, она меня прилично отрезвила, – улыбнулась Настя.
– В смысле?
– В том смысле, что жизнь перевалила на вторую половину, и осталось этой жизни меньше, чем уже прожито. Поэтому глупо и нерационально тратить драгоценные дни и часы, и даже минуты, на пережевывание мыслей о том, как все плохо. Перенес женщину через реку, поставил – и иди себе дальше и не парься. Ну а следующим шагом в этой цепочке рассуждений стало понимание целесообразности получения новых знаний. Так что с политикой ты уж сам как-нибудь разберись, ладно? Тем более ты теперь собрался с Петром Сергеевичем Ворожцом дружить, вот он тебе все и обскажет в деталях.
– Кстати, о Ворожце, – спохватился Коротков, когда они уже шли к лифту, чтобы подняться на свой шестой этаж. – Я обещал сегодня дать ему ответ, принимаем ли мы его приглашение и если принимаем, то с какого дня и когда за нами машину присылать.