Казна Херсонесского кургана - страница 40

— Бросьте оружие, я сохраню вам жизнь.

Тавры все до единого, как подкошенные, пали на колени.

Савмак указал мечом на труп Перисада:

— Кладите тело на носилки, бегайте с ним по всему городу и кричите: «Вот тело мертвого царя Перисада» и утром я отпущу вас на первом же корабле.

Тавры беспрекословно повиновались и тут же бросились исполнять приказ Савмака, а он, все еще не остывший от возбуждения, подошел к египтянину. Обычная невозмутимость и на сей раз не покинула опытного воина, тот был хладнокровен и предельно собран.

— Зеттар, — сказал Савмак, — беги в ночь, найди Румейдора или старого Улифаса, поведай им все и еще скажи, что скоро взойдет солнце и оно озарит нашу победу. Мертвое тело Перисада сломает дух тех, кто не убоялся наших мечей. Но пусть не дадут уйти Диофанту, ему нельзя дать исчезнуть — так мне сказали звезды.

Зеттар бросился вслед за таврами. Савмак подошел к окну, дворцовые рабы свитой последовали за ним. Цареубийца с тревогой и надеждой вглядывался в звездно-смоляное небо, губы его что-то беззвучно шептали, а длинные сильные пальцы все крепче сжимали рукоять верного меча.

После полуторачасового морского путешествия небольшой аккуратный теплоходик «Мухалатка» пришвартовался к причалу и голос в рубке объявил: «Конечная, Симеиз».

— Так-с, — сказал Джексон, сойдя на берег и стряхнув со своих великолепных джинсов несуществующую пылинку, — оркестр нас не встречает, а курортный агент, видимо, попал под сокращение штатов. Будем искать нужный адрес методом «язык до Киева». Впрочем, насколько мне известно, Симеиз не Рио-де-Жанейро, здесь всего шесть улиц, а посему вероятность заблудиться равна крепкому нулю.

— Джексон, а ребята знают, что ты заявишься сегодня? — заискивающе спросил Аркаша.

— Точную дату не сообщал, незачем. Хочу проверить боеготовность компаньонов внезапной ревизией.

— Я им не завидую, — усмехнулся неудавшийся бармен.

— Почему?

— А потому, что не знаю случая, чтоб после внезапной ревизии представляли к орденам, — ответил Аркаша и уточнил: — Ревизуемых.

— Пожалуй, — согласился Джексон. — И все же не будем гадать, двинули.

Они по ступенькам поднялись от пляжа наверх, пересекли маленький уютный парк и оказались на красивой аллее с рядом скульптур, изображающих античных атлетов. Судя по всему, эти произведения искусства не были обделены вниманием публики: у одной из фигур еще не успел увянуть букетик красных цветов, зажатый в ее кулаке, голову другой покрывала линялая матросская бескозырка, а у единственной в этом парковом ансамбле обнаженной женщины обе руки были обломаны на манер Венеры Милосской. Посередине аллеи находились два крохотных бассейника, на дне которых тускло поблескивали монетки.

— Ну вот, фонд нищих в этом поселке в полном ажуре, — констатировал Джексон, глядя на зеленоватую воду, — так что, Аркаша, при любом раскладе без куска хлеба не останешься.

Миновав аллею и свернув направо, они буквально наткнулись на цилиндрическую емкость о четырех колесах. Надпись на желтой облупившейся бочке гласила о том, что здесь продается пиво. На удивление, народа у этого оазиса блаженства было совсем немного, хотя солнце палило вовсю.

— Оказывается, в нашей тяжкой жизни еще могут случаться приятные сюрпризы, — оживился Джексон. — Я и не подозревал, Аркаша, что на одной шестой есть места, где с ячменным напитком проблем не бывает. Грех пройти мимо — в родной Риге это удовольствие стоит вдвое дороже.

Он спросил парочку кружек у улыбчивого продавца кавказской национальности.

— Пэй на здаровъе, дарагой, — елейно пропел тот, протягивая бокалы с щербатым верхом, словно их обгрыз какой-то стеклоед.

— Чувствуешь, какая забота о простом человеке, — пробормотал Джексон, обращаясь к своему спутнику. — Это надо приветствовать и поощрять.

И щедрым жестом отказался от сдачи.

— Дай бог тебе то, что пожелаешь, — благодарно кивнул продавец пива.

— Что я, лишь бы тебе, дарагой, хорошо жилось, — пожелал Джексон, переключаясь на процесс потребления.

Вкусовые качества напитка определились после первого глотка.

— Увы, революция в пивоварении этих краев не коснулась, — кисло заметил Аркаша отставляя кружку подальше.