Казус белли или цейтнот резидента - страница 8

— Наконец я услышал хоть один дельный вопрос, — проворчал Челыш. Он осторожно взял в руки коробочку, захлопнул ее и вновь поставил на стол. Ковалев решил, что Антон ничего не ответит, но оказался не прав.

— Все значительно проще, чем вы думаете, — наконец, проговорил тот, накрыв коробочку с наркотиком ладонью. — Впервые этот белок синтезировали американцы, и его формула держалась в строгом секрете. Но, поскольку за каждым водятся кое-какие грехи, — он выразительно поглядел на обоих, — вскоре наркотик вырвался из медицинской лаборатории и пошел гулять по свету. С помощью одного молодого человека, гения в своем в роде, мне удалось буквально на коленке получить производную белка, при этом процесс синтеза был сокращен до минимума. Вернее, это удалось моему гению, я же рискнул вложить в это дело деньги. То, что делает он, сумеет сделать не каждый признанный химик в стационарной лаборатории, а этот гонит свое производство из подручных материалов прямо в подвале. Себестоимость порошка просто смешна. Мы забьем всех конкурентов ценой, и таким образом подомнем под себя весь европейский рынок. Надеюсь, все ясно?

Челыш поерзал в кресле и спрятал коробочку обратно в карман. Ковалев, потирая виски, подумал, что в словах Антона, конечно, есть крупица здравого смысла, но, тем не менее, никто их и близко не подпустит к своим рынкам сбыта. Здесь нечего было даже и думать!

Судя по тому, как беспокойно заерзал Трошин, он придерживался того же мнения.

Челыш приподнялся.

— Ну, а теперь давайте еще по стопочке…

Когда они прикончили бутылку, и оба гостя принялись одеваться, в доходящем до пола французском окне гостиной показалась подружка Челыша, Галина Усупова — яркая блондинка с точеной фигуркой. Позабыв об одежде, гости, не мигая, уставились на это удивительное создание. И там было на что посмотреть.

Ей было лет двадцать. Все ее тело ровным слоем покрывал шоколадно-золотистый загар. Обнаженная грудь притягивала взор как магнит. На прочих, непредназначенных для посторонних глаз частях ее тела, спереди и сзади расположились крохотные, с лепесток розы, белые треугольнички на тонком еле заметном шнурочке.

Делая вид, что не обращает внимания на мужчин, девушка неторопливо поднялась на вышку для прыжков в воду. Немного постояла, приподняв подбородок к солнцу, затем встала на цыпочки, вытянулась в струну и, плавно взмахнув руками, изящно бросилась вниз. Она вошла в воду без единого всплеска, потом вынырнула, встряхнула головой, перевернулась на спину и медленно поплыла к бортику.

«Вот это краля!» — с трудом переводя дыхание, сказал про себя Ковалев.

Девушка между тем уже вылезла из бассейна. Нежась под восхищенными взорами трех пар глаз, не спеша подошла к столику. Давая вдоволь налюбоваться своим прекрасно сложенным и ухоженным телом, она уселась на подлокотник кресла Челыша и обворожительно улыбнулась.

На ее коже блестели озорные капельки воды, а белое бикини на время потеряло свой цвет и превратилось в полупрозрачный лоскут материи, прилипнув к телу, словно вторая кожа.

— Привет, — сказала она грудным голосом с еле уловимой хрипотцой, от которого у Трошина по коже побежали мурашки.

Девушка пригнулась к Челышу, и тот не удержался, чтобы ее не поцеловать.

— Ты как всегда неотразима, — зашептал он ей в самое ушко. Желая скорее спровадить в миг опостылевших гостей, он жестко произнес, возвращаясь к прерванной теме: — Деньги мне будут нужны в самое ближайшее время, так что не пропадайте.

— Разумеется, — поспешно закивал Трошин. Ковалев нехотя оторвал взгляд от Галины.

— Тогда выметайтесь, — Челыш издал короткий смешок. — Буду с нетерпением ожидать нашей следующей встречи. Если только она состоится.

Тело хозяина дома заколыхалось в приступе смеха, но глаза оставались все так же холодны, как две льдинки.

Ковалев побледнел. Челыш наверняка попытается избавиться от них, едва только их деньги перекочуют в его карманы.

— Пока.

Трошин, поежившись, промолчал. Они оделись и быстрым шагом направились к припаркованным за домом автомобилям.

— Мерзавец! Что он о себе возомнил? Неужели он верит во всю эту муру?! — Трошин осмелел, отдаляясь от столика на безопасное расстояние. — Он же пустит нас по миру!