Кель. Год Стального Ястреба - страница 12

— Ты безответственна и импульсивна, — уловил я ее шепот. — Ты позоришь весь колдовской род. Я все расскажу твоим родителям.

— Да, пожалуйста, — обрадовалась она, а колдовка Оалианниса явно закатила глаза.

И пользуясь тем, что наставница старалась взять под контроль собственные эмоции, поднялась, затолкала вещи назад в сумку, совершенно не заботясь о том, как они потом будут выглядеть, и подошла к, так и не сдвинувшимся с места, нам.

— Давайте знакомится, — радостно сказала девушка, и я еле удержал смех, когда ее наставница тихо застонала от бессилия.

Она поморщилась и доверительно сообщила:

— Они невыносимо скучные, — и уже громче спросила. — Так как мне вас называть?

— Дарм, — сказал друг, выступая вперед и обворожительно улыбаясь.

О! кажется, кто-то решил покорить еще одно девичье сердце. И на что он надеется? Ни одна колдовка не свяжется с простым человеком. Даже на одну ночь.

— Дарм, — чуть растянула она его имя, словно пробуя на вкус.

И я услышал, как изменилось его дыхание, как забилось быстрее сердце. И еле удержался, чтобы не поддеть его. Вообще, я старался никому не говорить о том, что воспринимаю мир несколько иначе. Даже Сати никогда не рассказывал. Наверное, боялся испугать. И все же шила в мешке не утаишь. И пусть прямых вопросов никто не задавал, смотрели на меня, не скрывая любопытства.

Она подошла ближе коснулась кониками пальцев идеально выбритой щеки и замерла. И только Дарм собирался обнять ее за талию, отрезала:

— Даже не думай. У меня очень строгий отец и нервный старший брат, — и при этом все так же мило и обворожительно улыбалась. — И поверь, выучка у них не хуже твоей.

И кода Дарм, цокув зубами, захлопнул рот, кивнула и принялась вязать оберег на шею. Вряд ли кто-то еще слышал, как она одними губами шептала наговор. А я сказать ничего не мог. Стоял, как вкопанный, и смотрел, как она вяжет обереги Сатэму и Корху. Улыбаясь и что-то говоря.

И только когда она развернулась ко мне, увидел, чего ей это стоило. На лице не осталось ни кровинки, а под глазами залегли тени. Даже губы чуть посинели.

— Зачем? — схватил ее за руку и рявкнул так, что ребята тут же схватились за бечевки и принялись их стаскивать.

— Не хочешь — не надо. Я как лучше хотела, — обижено поджала она губы.

Внутри меня закипала злость. Колдовки не вплетают силу в заговоры или обереги. Вбитая с детства истинна, которую лишь однажды нарушила странная Крыса. Но та была сильная, а эта… зеленая совсем. А все туда же. За обереги, которые и колдуны берутся, когда в полную силу войдут.

— Дура, — прорычал я, сам не понимая, почему злюсь на нее так.

Она только всхлипнула, рванулась, бросив бечевку мне под ноги, и побежала, оставив меня сжимать кулаки в бессильной ярости.

— Идиотка пустоголовая, — зверствовал я, пиная ни в чем неповинную траву.

И только сейчас заметил, что Дарм уже вытащил нож и собирался перерезать обережный шнурок.

— Да успокойся ты, — сказал я устало. — Оберег это.

Парни возиться перестали и посмотрели на меня, как на ненормального.

Первым отмер Сатэм. Расправил на груди замысловато сплетенную бечевку и сказал:

— Ну, ты и придурок, Кель.

Корх и Дарм выразительно на меня посмотрели, но промолчали.

— Она ж колдовка, а колдовкам обереги делать тяжело и даже больно, — сказал я, опустив глаза.

— Точно придурок, — сказал Корх обходя меня и направляясь в сторону, куда убежала Ари.

Сатэм обошел меня и подобрал брошенную девчонкой бечевку пошел за ним.

— Вот от части, я даже понимаю, чего ты взвился, — сказал Дарм, глядя им в след. — Сати уже давно на границе и женщины у тебя с тех с тех пор не было. А колдовка эта хороша собой и молоденькая совсем. Может еще и с мужчиной не была.

Я начинал злиться. Но молчал.

— И все же лучше извинись. Нам практику вместе проходить. И не мне тебе рассказывать, чем твоя забота может обернуться.

Сказав это, он пошел за парнями.

Я понимал, что он прав. И все же не мог найти в себе силы, сейчас извинится. Боялся, что опять сорвусь и наору на нее.

Потому вместо того, чтобы пойти за ребятами, направился в столовую.

И вот там наворачивая кашу с кусками мяса и совершенно не чувствуя вкуса, я успокаивался и настраивался на разговор с девчонкой.