Керинейская лань - страница 2

— Да… э-э… да, сэр, — заикаясь, произнес молодой человек. — Я знаю.

— Но вы подумали, что вам лучше самому прийти и рассказать мне? — плавно продолжал Эркюль Пуаро.

— Э-э… да, сэр, я думал, так будет лучше.

— Это было очень любезно с вашей стороны. Спасибо.

В последних словах Пуаро прозвучала слабая, но явная нотка намека на то, что разговор окончен, однако он не думал, что молодой человек уйдет, — и оказался прав. Тот не двинулся с места. Его пальцы судорожно сжались, сминая твидовую кепку, и он произнес еще более тихим, смущенным голосом:

— Э-э… простите сэр, но ведь это правда, что вы тот самый детектив, мистер Эркюль Пуарит? — Он очень старательно выговорил это имя.

— Да, это так, — ответил Пуаро.

Краска разлилась по лицу молодого человека.

— Я прочел о вас заметку в газете.

— Да?

Парень стал почти пунцовым. В его глазах появилось отчаяние, отчаяние и мольба. Сыщик пришел ему на помощь и мягко произнес:

— Да? О чем вы хотите меня спросить?

Теперь слова хлынули потоком:

— Я боюсь, вы можете подумать, будто это ужасно самонадеянно с моей стороны, сэр. Но вы вот так, случайно, приехали сюда… ну, невозможно было упустить такой шанс. Ведь я читал о вас и о том, как вы умно все делаете. Во всяком случае, я сказал себе, что могу ведь спросить у вас… Хуже от этого не будет, верно?

Эркюль Пуаро покачал головой.

— Вы хотите, чтобы я вам в чем-то помог?

Молодой человек кивнул и сказал хриплым, смущенным голосом:

— Это… это касается молодой женщины. Если б… если б вы могли найти ее для меня…

— Найти? Значит, она исчезла?

— Так и есть, сэр.

Пуаро выпрямился в кресле и резко произнес:

— Возможно, я бы сумел вам помочь, да. Но вам следовало бы обратиться в полицию. Это их работа, и в их распоряжении гораздо больше ресурсов, чем у меня.

Парень, переступив с ноги на ногу, неловко ответил:

— Я не могу сделать это, сэр. Все совсем не так. Все довольно странно, так сказать.

Эркюль Пуаро пристально посмотрел на него. Потом указал на стул:

— Eh bien, тогда садитесь… Как вас зовут?

— Уильямсон, сэр, Тед Уильямсон.

— Садитесь, Тед. И расскажите мне все об этом.

— Спасибо, сэр. — Парень придвинул стул и осторожно сел на краешек сиденья. Его глаза сохраняли все то же трогательное собачье выражение.

— Расскажите же, — мягко попросил Эркюль Пуаро.

Тед Уильямсон глубоко вздохнул.

— Ну, видите ли, сэр, дело было так. Я видел ее всего один раз. И не знаю ни ее настоящего имени, ни вообще ничего. Но все это так странно, и мое письмо вернулось обратно, и все прочее…

— Начните с начала, — попросил Эркюль Пуаро. — Не торопитесь. Просто расскажите все, что случилось.

— Да, сэр. Возможно, вы знаете «Грасслон», сэр, большой дом у реки за мостом?

— Я здесь ничего не знаю.

— Он принадлежит сэру Джорджу Сандерфилду. Он пользуется им по выходным в летнее время, устраивает вечеринки; как правило, у него там бывает веселая компания. Актрисы и прочие. Ну, это произошло в прошлом июне: у них испортилось радио, и меня отправили туда его починить.

Пуаро кивнул.

— И я пошел туда. Этот джентльмен был на реке с гостями, и кухарка ушла, а его слуга ушел с ними, чтобы подавать напитки и обслуживать их за ланчем. В доме находилась только эта девушка — камеристка одной из гостивших дам. Она впустила меня и проводила туда, где стоял радиоприемник, и была со мной, пока я работал. И мы разговорились, и все такое… Ее звали Нита, так она мне сказала, и она работала камеристкой у русской танцовщицы, гостившей в доме.

— Какой национальности она была? Англичанка?

— Нет, сэр, думаю, она француженка. У нее был забавный акцент. Она хорошо говорила по-английски. Она… она держалась дружелюбно, и через некоторое время я спросил ее, не сможет ли она вечером пойти со мной в кино, но она ответила, что будет нужна хозяйке. Но потом добавила, что сможет выбраться во второй половине дня, потому что они вернутся с реки поздно. Короче говоря, я без разрешения ушел с работы после обеда… меня чуть за это не уволили, — и мы пошли на прогулку вдоль реки.

Он замолчал. Легкая улыбка играла на его губах, глаза стали мечтательными.

— И она хорошенькая, да? — мягко спросил Пуаро.