Кэтрин - страница 20

, — и тут же добавил con espressione: [34] — Ну погоди же, ты мне поплатишься за это».

А опыт показывает, что в обстоятельствах, сходных с описанными, люди обычно держат свое слово.

Когда капрал, спешно ретировавшийся после подслушанного им разговора, вновь явился в дом капитана, чтобы засвидетельствовать свое почтение мисс Кэтрин, он застал последнюю в наилучшем расположении духа. Она рассказала, что граф лишь недавно ушел от нее вместе со своим приятелем мистером Триппетом; что он пообещал купить ей двенадцать ярдов тех кружев, которые так ей нравились, да еще прибавить столько же на накидку для ребенка; что он провел с нею час, а то и больше, за пуншем собственного приготовления. Мистер Триппет также разделял их компанию.

— Очень любезный джентльмен, — сказала она, — только не слишком умен, и, как видно, был под хмельком.

— Нечего сказать, под хмельком! — воскликнул капрал. — Да он до того пьян, что едва на ногах стоит. Я сейчас видел его вместе с капитаном на рыночной площади; они разговаривали с Нэн Фантейл, и Триппет все лез к ней целоваться, а она в наказанье стащила у него с головы парик.

— И поделом негоднику! — сказала мисс Кэт. — Пусть не унижается до разговоров с какой-то там Нэн Фантейл. Поверите ли, капрал, всего лишь час назад мистер Триппет клялся, что сроду не видывал глаз, подобных моим, и что готов перерезать капитану глотку из-за меня. Нэн Фантейл — тоже еще!

— Нэн честная девушка, мисс Кэтрин, и пользовалась большим расположением капитана, пока кое-кто не перешел ей дорогу. Никто не вправе сказать дурное слово о Нэн — никто.

— Никто, кажется, и не говорит, — обиженно возразила мисс Кэт. — Нахалка, дрянь и уродина! Не понимаю, что могут находить в ней мужчины.

— Девица она разбитная, это точно; мужчинам с ней весело, вот и…

— Вот и — что? Уж не хотите ли вы сказать, что мой Макс и сейчас к ней неравнодушен? — спросила Кэт, гневно сдвинув брови.

— О нет, что вы! К ней — нет… то есть…

— К ней — нет? — взвизгнула мисс Холл. — А к кому же в таком случае?

— Что за вздор! К вам, разумеется, голубушка, к кому ж еще. А впрочем, мне-то какое дело? — И капрал принялся насвистывать, словно в знак своего нежелания продолжать разговор. Но не так-то просто было отделаться от мисс Кэт — она пристала к нему с расспросами, и капрал, сперва упорно уклонявшийся от объяснений, наконец сказал:

— Ладно, Кэтрин, раз уж я, старый дурак, проболтался — так тому и быть. Я молчал, потому что капитан всегда был моим лучшим другом, но больше молчать но могу — вот разрази меня бог, не могу! Уж очень бессовестно он с вами поступает; он вас обманывает, Кэтрин; он подлец, мисс Холл, вот, если хотите знать.

Кэтрин стала упрашивать его, чтобы он открыл ей все, что знает, и он продолжал:

— Он хочет от вас избавиться; вы ему надоели, вот он и привел сюда этого болвана Триппета, которому вы приглянулись. У него недостает духу выгнать вас вон по-человечески, хоть он и не стесняется обходиться с вами по-скотски. Но я вам расскажу, что он задумал. Через месяц он отправится в Ковентри по вербовочным делам, верней, так он вам скажет. А на самом деле, мисс Холл, он поедет по брачным делам; а вас оставит без единого фартинга, чтобы вы не могли прокормиться. Верьте мне, таков его план. Через месяц нужда и голод заставят вас стать любовницей Тома Триппета; а его честь в это время женится на мисс Дриппинг из Лондона и на ее двадцати тысячах фунтов, и купит себе полк, и добьется, чтобы старого Брока вовсе уволили из армии, — добавил капрал себе под нос. Впрочем, он мог бы произнести это и в полный голос, ибо несчастная рухнула наземь в самом настоящем, непритворном обмороке.

— Но ведь надо же было ей сказать, — пробурчал мистер Брок, уложив ее на диван и сбрызнув водой, за которой успел сбегать. — Фу ты, черт! До чего ж она хороша.

Когда мисс Кэтрин пришла в себя, Брок заговорил с нею ласково, даже почти сочувственно. А что касается самой бедняжки, то дело обошлось без истерик и нервических содроганий, каковые обыкновенно следуют за обмороком у особ более высокого звания. Она потребовала от капрала подробностей и выслушала их с полным спокойствием, не плакала, не вздыхала, не испускала ни горестных стонов, ни воплей ярости, но когда он, прощаясь, спросил ее без обиняков: «Так что же вы намерены делать, мисс Кэтрин? — она промолчала, но так взглянула на него, что он, затворив за собой дверь, воскликнул: Клянусь небом, у красотки недоброе на уме! Не желал бы я быть тем Олоферном,