КГБ: приказано ликвидировать - страница 60

В письме, в частности, говорилось: «Привет, дорогой Павел Дмитриевич! Итак, я хочу собрать свой отрад старых партизан. Думаю, что и ты с теми, кто тебя окружает, соберетесь в нашу славную стаю…

Для того, чтобы я выбрался отсюда (из Ланьчжоу, который контролировал противник Чжан Цзолиня генерал Фэн Юйсян — авт.), нужно добиться того, чтобы мое имя совершенно не упоминалось в причастности к отряду. Лучше наоборот, распускать слухи о моем отказе вступать в дальневосточные организации, о моей перемене фронта»[86].

В третьем письме, адресованном руководителю организации «Богоявленское братство» Д. Казакову, Анненков писал, что отказался от предложения присоединиться к Чжан Цзолиню, так как это повлекло бы за собой его участие в боевых действиях против Фэн Юйсяна. Письмо это было написано для того, чтобы скрыть союз с Чжан Цзолинем и получить возможность со временем беспрепятственно присоединиться к нему.

Однако все три письма Анненкова попали не к адресатам, а сотрудникам советских спецслужб в Китае, пристально наблюдавших за атаманом после его освобождения из тюрьмы. Для этого к Анненкову был подведен сотрудник КРО ОГПУ С. Лихаренко, который выступал под именем С. Яненко, поручика колчаковской армии. В октябре 1925 года Лихаренко прибыл в Шанхай, где, назвавшись представителем нелегальной белогвардейской организации «Соколы», действующей в СССР, вступил в контакт с руководителем «Богоявленского братства» Казаковым. С его помощью он под видом английского корреспондента пекинского отделения «Чайна экономик ревю» Дженкинса посетил Харбин, где встретился с Иларьевым, а затем приехал в Калган.

Получив сведения о намерениях Анненкова вновь включиться в борьбу против СССР, в Москве приняли решение заманить его в ловушку, доставить на советскую территорию и предать суду Операция по поимке Анненкова разрабатывалась при участии начальника ИНО ОГПУ М. Трилиссера, начальника КРО ОГПУ А. Артузова и начальника Разведупра РККА Я. Берзина. Было решено сообщить о намерениях Анненкова Фэн Юйсяну, и, пользуясь тем, что деятельность атамана затрагивает его интересы, попросить пригласить Анненкова к себе якобы для работы, арестовать и выдать советским представителям. Непосредственно в Китае операцией руководили Лихаренко, старший военный советник при штабе Фэн Юйсяна В. Примаков и начальник военной разведки при группе Примакова М. Довгаль.

Фэн Юйсян, зная, что Москва неоднократно требовала выдачи ряда бывших руководителей белогвардейского движения, в том числе и Анненкова, согласился выполнить просьбу Примакова. В марте 1926 года он вызвал Анненкова и Денисова к себе в город Калган под предлогом поступления на службу в его армию. Не желая ссориться с Фэн Юйсяном, Анненков в сопровождении Денисова, которого самовольно произвел в генерал-майоры, отправился в путь. На следствии в Москве Анненков даст по данному поводу такие показания:

«В декабре 1925 года ко мне приехал директор департамента иностранных дел Ченг (от Фэн Юйсяна) с переводчиком, который сообщил мне, что, ввиду имеющихся у них сведений о моих отношений с штабом Чжан Цзолиня, они считают необходимым мой приезд из моего дома в г. Ланьчжоу, очевидно, где бы они могли наблюдать за мной. Через несколько дней я переехал со своими людьми в г. Ланьчжоу, где проживал до 4 марта 1926 года, когда я был вызван к губернатору, где полицмейстер передал мне распоряжение Фэн Юйсяна приехать к нему.

На другой день я вместе с моим начальником штаба Денисовым Николаем Александровичем поехал к Фэн Юйсяну… Прибыв к Фэн Юйсяну, мы были лично им приняты, и я назначен советником при маршале Чжан Шудаяне. Мне был выдан соответствующий документ»[87].

Анненков в сопровождении Денисова прибыл в Калган 20 марта и остановился в одноименной гостинице. В тот же день в Москву была отправлена телеграмма о прибытии атамана к Фэн Юйсяну. Тем временем прибывший накануне в Калган С. Лихаренко встретился с Примаковым, действующим в Китае под именем Лин, и договорился с ним о предстоящем аресте Анненкова. 31 марта Анненкову под предлогом переговоров о дальнейшей службе у Фэн Юйсяна было вручено следующее предписание: