КГБ в Англии - страница 18

взаимоотношений и предупреждение их о возможности возникновения таких обстоятельств, которые не позволят нам более продолжать поддерживать эти взаимоотношения».

6 апреля 1927 года поступило агентурное сообщение более категоричного содержания:

Разрыв дипломатических отношений, таким образом, не был неожиданностью для Советского Союза. Необычной, мягко говоря, для дипломатической практики была манера, в которой это было сделано. Для того чтобы «пришпорить» общественное мнение и поставить его на дыбы, британское правительство избрало тему советского шпионажа в Англии и пошло на санкционирование полицейского налета на помещения АРКОСа и Торгового представительства СССР, размещавшиеся в Лондоне по адресу Мургейт, 49.

Обыск был проведен 12 мая 1927 года, но дал весьма жалкие результаты в смысле доказательств советского шпионажа. Когда оппозиция в ходе парламентских дебатов 24 мая 1927 года оспорила их значение, консервативное правительство пошло на беспрецедентный шаг и огласило 26 мая содержание некоторых дешифрованных англичанами советских дипломатических телеграмм, которые якобы доказывали причастность посольства СССР к антибританской подрывной пропаганде. В тот же день советскому посланнику в Лондоне Розенгольцу было объявлено о разрыве дипломатических отношений.

Советской разведке были ясны причины этой акции, но о том, как был найден повод для нее, стало известно в подробностях только в 1942 году, когда Энтони Блант, работавший в то время в МИ-5, передал документальные материалы английской контрразведки о вскрытых ею случаях советского шпионажа в Великобритании.

Согласно документу, озаглавленному «Советский шпионаж в Соединенном Королевстве»,[2] контрразведка получила от бывшего сотрудника АРКОСа информацию о том, что несколько месяцев тому назад он, будучи оператором фотостата на Мургейт, 49, скопировал по просьбе одного из управляющих АРКОСа, некоего Дудкина, документ под названием «Signal Training». Дудкин наблюдал за процессом копирования, но на какой-то момент его внимание было отвлечено, и оператор сделал лишнюю копию обложки, которую и сохранил у себя. Через два месяца этот оператор был уволен, так как на его место был назначен русский. После увольнения он рассказал о случае с документом своему приятелю, который сообщил об этом в контрразведку и передал экземпляр копии обложки.

Из текста, помещенного на обложке, следовало, что это официальное издание 1926 года представляло собой инструкцию по пользованию беспроволочным телеграфом, с подробным описанием его устройства, и предназначено только для служебного пользования. На издании имелось следующее примечание:

«Информация, изложенная в данной брошюре, не подлежит передаче, косвенно или непосредственно, в печать или любому лицу, не Находящемуся официально на службе Его Величества».

Было также установлено, что копия этой брошюры была выпущена для армии вместе с армейским приказом в сентябре 1926 года.

Далее в сообщении контрразведки говорилось:

«Согласно этой информации, Министерство внутренних дел сочло необходимым провести обыск на Мургейт, 49. В комнате, которую занимал Антон Миллер, главный шифровальщик Торгпредства и АРКОСа, среди прочих документов был обнаружен список секретных адресов для связи с партийными организациями в различных частях Британской империи и Северной и Южной Америки.

Хотя ни оригинала, ни копии военной брошюры обнаружено в помещении не было, все же нет сомнения в том, что она находилась там раньше.

24.05.27 года премьер-министр заявил в палате общин, что документы, обнаруженные во время обыска, а также информация, имеющаяся в распоряжении властей, неопровержимо доказывают, что военный шпионаж и подрывная деятельность в Британской империй и в Северной и Южной Америке направлялись и осуществлялись из Мургейт, 49».

Вызывает удивление тот факт, что контрразведка и Министерство внутренних дел ухватились за столь слабый повод для проведения налета, не давшего никаких убедительных доказательств разведывательной деятельности, якобы осуществлявшейся сотрудниками Торгпредства и АРКОСа. Это можно объяснить только нетерпением официальных властей, уже принявших решение разорвать дипломатические отношения. Если бы дело обстояло иначе, то контрразведка могла бы найти более веские доказательства. Согласно документу, переданному Блантом, она уже в апреле 1927 года вышла на разведывательную группу Маккартни — Монклэнд, и этот факт вполне мог быть использован для обвинения советского посольства в Лондоне в «красном шпионаже» на британской территории. Более того, согласно тому же документу контрразведка с 1924 года вела разработку разведывательной группы во главе с редактором иностранного отдела газеты «Дейли геральд» Юэром, который, судя по описанию контрразведки, видимо, и являлся источником лондонской резидентуры под индексом В-1.