КГБ в Англии - страница 49

АРНО видит «нобльмена», венгерского дворянина (что ему весьма импонирует — этой легенде он, видимо, всерьез поверил), который оказался каким-то образом большевиком, но, не будучи русским, он гораздо приемлемее для него… По-видимому, он думает, что либо ГАНС был военнопленным у нас, либо «заблудился» в Европе… [ГАНС] только просит, объясняет мой нажим, причем сам как будто бы поставлен в положение, при котором неуспех в работе означает переброску его на другой, неевропейский участок работы».

Вскоре после знакомства Быстролетова с женой АРНО произошло то, чего и следовало ожидать. Жена АРНО, именовавшаяся в секретной переписке МАДАМ, влюбилась в молодого красивого венгерского графа и стала домогаться если не ответной любви, то хотя бы близости с ним. Делала она это весьма прямолинейно и откровенно. «Поскольку ГАНС категорически отверг ее приезд к нему в номер, — сообщал КИН в Центр 2 января 1932 года, — она проделала задуманное у себя дома (перед возвращением АРНО из больницы), «лихим портовым жестом» закинув подол платья, расставив ноги и умоляя не терять времени. Быстролетов был не в том положении, когда можно отвергнуть отчаявшуюся на такой поступок женщину. Невзирая на то, положение в данный момент не диктовало необходимости ГАНСУ вступить в интимные отношения с МАДАМ, и это не предусматривалось, по крайней мере, в этом конкретном случае, — писал далее КИН, — ГАНСУ пришлось пойти на этот шаг. Все-таки иметь дело с отвергнутой женщиной гораздо хуже, чем с женщиной, добившейся своего».

Ход мыслей и Быстролетова, и Базарова был правильным и, как показало будущее, МАДАМ сыграла важную роль во всей этой операции, спасая своего возлюбленного от провала.

Повествуя в «Воспоминаниях» о деятельности своей нелегальной группы, Быстролетов отмечает, что она велась по трем линиям.

«1. Первая линия — вербовщик и лицо, первоначально разрабатывающее новый источник, — я.

2. Вторая линия — нелегальные резиденты: КИН (с которым я работал в Берлине) или МАНН (в Париже).

3. Третья линия — легальные резиденты в посольстве — СЕМЕН и Б. Берман (в Берлине), ПЕТР (в Париже).

Помимо этих трех линий, работали технические специалисты (связисты и фотографы, в основном ПИЙП и ЭРИКА, которые постоянно находились при мне, разъезжали со мной и по моим поручениям). У группы имелись две технические базы (в Давосе — паспорта и деньги; в Париже у АПТЕКАРЯ — пункт для обработки материала). Прямой радиосвязью группа не располагала. Я знал настоящие фамилии только ПИЙПА и ЭРИКИ. Их легализационных данных, так же как и они моих, я не знаю. Встречи происходили конспиративно… только по мере надобности».

Человеком, содержавшим техническую базу группы Быстролетова в Давосе, была МИЛЕНА — жена Быстролетова — Мария, находившаяся там на излечении от туберкулеза. Паспорта и деньги она держала в тайнике за шкафом в палате легочного санатория.

Легкая и мобильная группа Быстролетова как нельзя лучше соответствовала условиям поддержания связи с АРНО, требовавшим быстрого перемещения по Европейскому континенту и через Ла-Манш.

Работа с АРНО велась по классической схеме и преследовала три основные цели: получение документальных материалов, выход на первоисточник (АРНО разыгрывал роль посредника) и получение наводок на других сотрудников Форин Офиса. Быстролетов, однако, не упустил случай получить через АРНО настоящий английский паспорт. «Задумав получить британский паспорт, пишет он в своих мемуарах, — я стал следить за канадской печатью и установил, что у второго сына лорда Гренвилла — Роберта в Канаде имеются земли (я записал себе, где именно) и сам этот джентльмен родился там в имении под названием «Нортс-Пойнтс». Я купил два десятка книг и очень внимательно проштудировал их, чтобы получше знать Канаду, ее географию, историю, экономику, быт. И только потом мой источник АРНО достал мне паспорт на это имя, причем министр иностранных дел в виде исключения и в знак особого внимания лично подписал его, сказав:

— А я и не знал, что сэр Роберт опять здесь!» Быстролетов обзавелся английским паспортом в середине 1932 года, как об этом свидетельствует КИН в письме в Центр от 27.07.32: