Кибинеры всех стран, объединяйтесь! - страница 8
– А может, это сделал ноутбук, который я забыла выключить? Веб-камера работала, воришка мог сам нечаянно нажать на какие-нибудь кнопки и…
– Невероятно! Скорее я поверю, что это ваш домовой решил вмешаться, причём, весьма продвинутый в плане компьютерной грамотности домовой. Или же ваш ноутбук – чудо шпионской техники – способен распознать злоумышленника, задокументировать факт правонарушения и проинформировать правоохранительные органы с целью получения помощи! Что скажете?
Верочка пожала плечами. Теперь она сидела, боясь поднять глаз на старшего лейтенанта, словно сама была провинившейся. Вот опять Кибинер действовал вроде бы из лучших побуждений, а в итоге – такую кашу заварил!
– Короче, я изымаю ваш компьютер на экспертизу!
И тут Верочку осенило!
– А знаете что? Этот компьютер мне подарила моя соседка – Алёнка. А она – какой-то там крутой специалист в фирме по компьютерам. Так что вы могли бы для начала у неё спросить, что там с этим ноутбуком неладно. А то – сразу на экспертизу забирать!
К счастью, на этот раз Алёнка была дома. Накануне на выходных она явно перекупалась на вылазке в довольно прохладном Дону, поэтому сидела на больничном с насморком и температурой. Поэтому настроение у неё было соответствующим.
– Вот правда говорят – не делай добра – не получишь…гемморой! Ну, не может этот ноут дистанционно выполнять команды. Тем более такие, как вы говорите! Обязательно присутствие хомо сапиенса, который и будет задавать ему эти команды, понятно? Хотя… Впрочем, может, Вадим, его первый владелец, и ставил какую-нибудь программу… Ща посмотрим, самой интересно стало…
Минут десять Алёнка щёлкала пальцами по клавиатуре, вызывая на мониторе какие-то столбцы символов, таблицы с непонятно что обозначающими цифрами, проверяя скорость трафика и тестируя прочие опции злосчастного ПК. Ну, не было в нём изъянов!
– Вы говорите, что информация была отправлена с электронного ящика этого компа? – Алёнка, наконец, подняла глаза на сыщика.
Тот стоял с расширившимся от восхищения глазами, взирая на девушку, как на восьмое чудо Света.
– Ладно, ща проверим. Верунь, а ну-ка напомни мне пароль и логин своей почты.
Всё внутри Верочки не просто похолодело, а скорее – превратилось в лёд! Её переписка с Кибинером! Сердце на минутку остановилось, в глазах потемнело, уши, словно заложило ватой, и девушка, как подрубленная, рухнула, где стояла.
Сидевшие всё это время на диване брат и сестра вскочили и, как по команде, завизжали. Сразу поднялась общая суматоха, Алёнка бросилась на кухню за водой, старлей перенёс Верочку на диван и кинулся открывать фрамугу, впрочем, безуспешно, младшая сестрёнка в голос рыдала, и в дверь кто-то настойчиво трезвонил!
Пора было наводить порядок, и Верочка томно открыла глаза.
– Ну, ты, мать, даёшь, – Алёнка заботливо склонилась над девушкой, продолжая кончиками пальцев брызгать ей в лицо холодной водой.
Из-за её плеча выглядывали испуганные детские рожицы. Из коридора доносился негромкий разговор каких-то мужчин. Через пару секунд старший лейтенант как-то бочком вошёл в комнату, виновато развёл руками:
– Дамы, вынужден вас покинуть – поступил вызов из соседнего кафе. Но я ещё вас, – и он указал рукой почему-то на Алёнку – навещу в самом ближайшем времени. Попрошу никуда не уезжать из города, хотя… куда вам в таком состоянии. Вы уж присмотрите за подругой… – его последняя ремарка адресовалась тоже, конечно, Алёнке.
После его ухода Верочка полежала ещё немного для приличия, а потом присоединилась к брату с сестрой, которых Алёнка поила на кухне чаем с бутербродами с плавлеными сырками, которые отыскала в холодильнике.
Она молча поставила и перед Верочкой большую кружку с крепким чаем:
– Так, подруга, рассказывай, что это за цирк сейчас был?
И Верочка поняла, что вот он настал этот самый момент истины. Отмалчиваться ей больше было не с руки, раз дело до милиции дошло. Неосторожно хлебнув горячего чаю, Верочка закашлялась. Повернулась спиной к детям, с любопытством глядевшим на неё, так, чтобы её лицо видела только подруга, сделала ей "страшные глаза", одновременно покивала в сторону брата и сестры, дескать – не сейчас, не для посторонних ушей.