Киллер для Айболита - страница 15

— А-а-а! — заголосил я во всю мощь своих легких, норовя выбраться обратно. То, что в бочке находится чистейший кипяток, сомнений больше не вызывало. — Сварил ведь, окаянный!!

— О-о! — отозвался неумолимый банщик, безжалостно окуная меня обратно и укоризненно качая головой.

Немного пристыженный, я затих на дне деревянной лохани, вяло шевеля ошпаренными конечностями и прикидывая, насколько успешно пройдет операция по пересадке новой кожи. С тем, что старая с минуты на минуту сползет с обваренного тела, я уже почти смирился. Банщик, видя мою покорность, довольно закивал, впервые за это время улыбнулся и пошел куда-то по своим делам, пропав в густой белесой пелене. «Наверное, за новой жертвой отправился, душегуб», — расслабленно подумал я, чувствуя, как разваренное мясо медленно, но верно отделяется от костей. Вылезать из бочки почему-то уже не хотелось. Я прикрыл глаза, перестав ощущать свое тело и лишь иногда тихонько постанывал, делясь таким образом впечатлениями с другими страдальцами, упакованными в деревянную тару. Мысли в голове стали ватными, а вскоре и вовсе испарились куда-то, вытесненные паром из черепной коробки. Так я и блаженствовал, постепенно приближаясь к нирване, пока у моей бочки снова не замаячил тип в кимоно. Бесцеремонно похлопав меня по голове, он жестом показал, что время вышло и пора освобождать бочку для других клиентов.

— Вот уж фиг тебе, — злорадно сообщил я, норовя скрыться на дне. — Как сунули сюда, так и вынимайте. Сам я отсюда ни за что не уйду.

Японец, изловчившись, ухватил меня и, поднапрягшись, вытащил-таки из воды. Затем набросил на плечи простыню, заботливо укутал меня и усадил остывать в соседнем зале.

— Эх, чайку бы сейчас, — мечтательно пробормотал я, откидываясь к стене и снова закрывая глаза.

— Ишь, чего захотел, — запыхтел мне в ухо чей-то злой голос. — Ты почему опоздал, а?!

Я лениво приоткрыл один глаз и посмотрел на говорившего. Круглолицый толстяк, багрово-красный и здорово смахивающий на замотанную в полотенце ветчину, стер с лица капли пота и промямлит:

— Здорово!

— Привет, — равнодушно отозвался я, отметив про себя, что в Киото, оказывается, пруд пруди моих соотечественников. Просто шагу ступить нельзя, чтобы не вляпаться.

— Так почему ты опоздал? — не унимался толстяк, которому, видимо, приспичило поболтать.

— Куда? — Я открыл второй глаз и уставился на болтуна, мешающего мне полностью впасть в состояние бездумного самосозерцания.

— Как «куда»?! — запыхтел он. Мой ответ ему чем-то не понравился, — Ты что, перегрелся?!

— Ага, — честно признал я, вновь опуская ресницы. Впрочем, сейчас я был готов согласиться с чем угодно, лишь бы он оставил меня в покое.

— Оно и видно, — сказала ветчина. — Нам, конечно, известно, что случилось вчера ночью в твоем номере, но это ведь не повод опаздывать на целых четыре часа, верно? Я тут чуть не умер от разрыва сердца, ползая по этим дурацким бочкам!

— Да? — Я изобразил на лице вежливое сочувствие.

— Да! — рявкнул он. — И вообще, что за непонятные финты ты откалываешь в последнее время, может, объяснишь? Зачем битый час слонялся сегодня по улицам, прежде чем приехать сюда? Зачем, черт возьми, притворяешься, что не говоришь по-японски? И что за дела у тебя с этим уродом на «сафари», с которым вы болтали? Отвечай! — требовательно проорал толстяк в мое ухо.

Я удивленно посмотрел на него и тут же отвернулся. В глазах толстяка плескалось неподдельное бешенство. Вот уж кто точно перегрелся, усмехнулся я, представив, как он в течение четырех часов пускал пузыри в кипятке. Здесь и не захочешь, а взбесишься.

— Чего это ты лыбишься, а? — Моя улыбка толстяку тоже не нравилась, — Ты забыл, братан, кто я такой?

— Откровенно говоря, да. — признался я, на всякий случай отодвигаясь подальше от него. Судя по всему, японские бани здорово пошатнули психику этого человека, и как ему помочь, я не знал.

— Что?! — невероятным усилием воли круглолицый подавил вспышку гнева, готовую прорваться наружу и испепелить меня. Потом он набрал полную грудь воздуха, медленно выпустил его и принялся цедить слова, чеканя каждый слог, — Ну вот что, брат лихой. Тебя рекомендовали Зиме как грамотного спеца. Правда, нас не предупредили, что с головой у тебя не все в порядке. — Толстяк выразительно покрутил пальцем у виска. Бедолага, он и не подозревая, кто из нас сумасшедший на самом деле. — Но это, как говорится, уже нюансы. Главное — это ликвидация Киная. И не вздумай, — снова яростно зашипел он, брызжа слюной и с ненавистью глядя на меня. — не вздумай водить меня за нос и уверять, будто ничего не помнишь и не знаешь. Ты все понял, говнюк?