Киллер по красавицам - страница 5

По щекам девушки побежали слезы. Я отвернулась. Между прочим, я у моей мамочки тоже одна, и других родственников в Белгороде у нее тоже нет. Но меня и мою маму Алене не жалко. Ладно, глупой девочке всего девятнадцать. И возможно, больше ей уже не будет. Не успеет исполниться.

– Алена, почему ты никому не говорила о записке? Те две девушки – они раструбили содержание анонимок на весь универ, а ты молчала.

– Но над ними все ржали! Ты думаешь, я хотела тоже стать посмешищем?

– Но… У тебя в группе нет подруги?

– Пока не обзавелась.

– А когда девушек убили, ты наконец показала кому-то из сокурсников записку?

– Нет.

– Думала, все еще будут смеяться? Твоих однокурсников очень развеселила история со снайпером? Стала темой для анекдотов?

Алена молчала, смотря куда-то вбок. Так, великолепно. Она явно морочит мне голову. Ту самую, которой я ради нее должна рисковать, между прочим.

– Алена, так дело не пойдет. Если я буду рисковать ради тебя жизнью, то должна знать правду. Иначе я ухожу. Прямо сейчас.

– Я боялась, что подумают на меня, – наконец произнесла Алена.

– Не поняла. Что – на тебя? Что ты – писала записки? Или стреляла?

– Сначала – про записки, а потом…

Я возилась с упрямой девчонкой больше часа, пока не вытянула из нее более-менее связное изложение дикой истории.

Где-то в середине учебного года Алена умудрилась завести роман. Ее внимание привлек высокий черноволосый красавец, постоянно отиравшийся возле кафедры иностранных языков. Сначала девушка всего лишь стреляла глазками, потом перешла к более решительным действиям. А именно – пригласила красавца в институтское кафе. Разумеется, просто поболтать. Болтовня с черноволосым Филиппом так увлекла девушку, что она стала с ним встречаться регулярно. И только через месяц после знакомства узнала, что красавец вовсе не учится в их универе. Он уже года три как завершил свою учебу: с очень посредственными оценками в дипломе, зато со свидетельством о браке. И не с кем-нибудь, а с деканом одного из факультетов. Тощая, похожая на воблу, эта декан состояла в нескольких комиссиях по культуре и, по слухам, получала неплохие взятки за то, что принимала в университет двоечников, желающих откосить от армии.

По молодости лет то, что парень оказался женатым, не смутило студентку. Она продолжала походы по кафе, которые по инициативе кавалера становились все круче и дороже. Причем он принципиально не платил не только за даму, но даже за себя, мило оправдываясь тем, что пока – разумеется, временно – он безработный. Но вот-вот он устроится на денежную работу, и тогда они с Аленой отпразднуют это дело в самом дорогом китайском ресторане. Девушка гордилась тем, что на нее запал такой красавец. Она подолгу смотрела на себя в зеркало – да, симпатичная. Можно даже сказать – очень симпатичная… Но он, с его-то внешностью, мог бы выбрать любую красотку, а выбрал ее! Ее самооценка росла как на дрожжах.

Увы, довольно скоро Алена поняла, что никакой денежной работы у Филиппа не будет. Хотя бы потому, что он к ней и не стремится. «Муж деканши» – основная профессия этого роскошного мужчины. Девушке надоело ходить голодной, поскольку те небольшие деньги, которые со своей пенсии выдавал ей отец на еду, она тратила на пирожные для красавчика. А Филипп все настойчивее намекал на то, что днем его квартира абсолютно свободна…

И вот в один прекрасный день девушка решила дать кавалеру «решительный отлуп». Она встретилась с ним утром перед зданием университета. Филипп по привычке приобнял было девушку за плечи, но она вывернулась, перевела дыхание и произнесла заранее заготовленные фразы. Услышав торжественное: «Мне очень жаль, но нам лучше расстаться. Давай останемся друзьями», красавец долго хохотал, а затем, утирая набежавшие от смеха слезы, сказал, что таких «друзей» у него навалом, даже с Алениного курса парочка имеется. Так что раз не ценит девушка своего счастья, то все, свободна.

У Алены от гнева перехватило дыхание. Она-то, дура, неделю готовилась к решительному шагу, репетировала свое выступление перед зеркалом, даже всплакнула ночью в подушку… И, что греха таить, в самой-самой глубине души все же надеялась, что Филипп на расставание не согласится. Что он одумается, найдет работу, может быть, разведется со своей старой мымрой… Словом, она ожидала любой реакции, кроме вот такого плевка в душу. Пока она собиралась с мыслями, кавалера и след простыл.