Кинхаунт - страница 48

Наконец втроем нам удалось кое-как обуздать Креза, после чего пришлось выпить на четверых мировую с окончательно опьяневшим Гото. Когда большая ритуальная бутылка показала свое донышко, Крез некстати вспомнил про подаренные Чангом бутылки сельского кира. После непродолжительной дискуссии Арсу пришлось принести одну из них.

Оставив Гото лежать в развалинах стеллажей под присмотром занудно ворчащего Ворта, мы наконец выбежали из магазина на свежий воздух.

— Едем домой, — твердо сказал я веселому Крезу, который оглядывался в поисках Арса с явным намерением продолжить вечер развлечений где-нибудь в другом месте, и схватил его за рукав.

Крез попытался перехватить мою руку и бросить меня через бедро, но я ожидал такого поворота, к тому же он был уже пьянее меня. Поэтому я подставил ему подножку, жестко усадил на тротуар и больно схватил за волосы.

— Крез! — возопил я, взывая к его разуму, вернее, заменявшему его клубку животных инстинктов, — нам надо ехать домой, иначе мы завтра никуда не поедем!

— Дома нас ждут, идиот, — впервые изрек он нечто осмысленное.

— Надо же взять какие-нибудь вещи, — вздохнул я. — И заблокировать дом, пока нас не будет.

— Поехали к Арсу, самоубийца! — зарычал Крез, — я хочу жить и бухать!

И я понял причину его настойчивости. Это была вовсе не забота о моей жизни и здоровье. Просто Арс недавно хвастал, что у него дома две бутыли отличного тинападского кира.

— Поехали, — икнул Арс. — Правда, там у меня рядом отделение охраны. Но мы тихо подъедем, и нас никто не заметит.

— Нам надо взять вещи, — отрезал я.

Вечерело. Теплый осенний день омрачился черными тучами, и мы едва успели тронуться с места, как над Амбросией разразился ливень.

Мощные струи воды совершенно закрывали обзор из лобового стекла. Из нагромождения синих, черных, фиолетовых и серо-голубых туч выпрыгивали толстые изломы огромных молний и с грохотом раскалывали небо над городом прямо впереди нас.

Насыщенный озоном воздух окончательно вымыл из меня остатки хмеля — я был готов к новому забегу на дистанцию. Точнее, к заплытию — количество выпитого кира в Амбросии, по военно-морской традиции, принято измерять в водоизмещении военных судов — эсминец, крейсер, линкор…

— Пока ты не примешь на грудь хотя бы эсминец, сынок, — напутствовал моряк-ветеран молодого юнгу, — ты не узнаешь, что такое военно-морской флот.

И шедшие мимо дамочки с умилением утирали слезы восторга, потому что в словах «принять на грудь эсминец» чудилось им нечто ужасающе героическое. Впрочем, так оно и есть. Не верите — попробуйте сами принять на грудь хотя бы маленькую шлюпку.

Наконец мы приехали — к дымящемуся пятну, на которое грустно кропил осенний дождик и щедро лилась вода из двух пожарных машин.

Поиск посадочной полосы… не обнаружено.

Дома не было. Часть обломков лежала под забором, вместе с бесформенными останками кустов, которые я с такой любовью поливал раз в месяц-два. Проблема армий айзеров, прячущихся в их тени, была решена радикальным образом.

Другая часть обломков пролетела над забором и упала на дома и участки соседей, которые, к их счастью, уже устали проклинать это соседство и убрались в свои дома, подальше от непогоды.

— Это… — изрек Крез, с трудом протирая глаза. — А…

Ветер одиноко гудел в ночном небе.

— Отлично. Вещи брать не надо, потому что их нет. Поехали к Арсу. Надо было сразу слушать меня, сейчас уже сидели бы за столом.

Убедившись, что огонь потушен окончательно, пожарные уехали, отмахиваясь от Креза обеими руками.

Я наконец вылез из машины и, покачиваясь, встал перед развалинами.

Пять тысяч баунтов. Книги. Моя коллекция курьезов природы. Все превратилось в ноль.

Несколько минут молча посозерцав руины, Крез наконец глухо изрек:

— Ну что ж. Кажется, кто-то хочет войны. И он ее получит. Звони ребятам.

— Крез, — зевнул я в открытое окно мобиля. — Каким ребятам? Опомнись, ты уже звонил им с утра.

— Поехали к Арсу!

Но Арс храпел мертвецким сном, а его адрес мы не запомнили. Я сел за руль и бездумно поехал вперед, куда глаза глядят.

Крез тронул меня за плечо.

— Хорошая мысль, — прохрипел он, — только, кажется, несколько преждевременная.