Кино для взрослых. Плутовка - страница 24

Он повел гостя в холл, а оттуда — вниз по винтовой лестнице с покрытыми роскошным ковром ступенями. Они вошли в просторное помещение под землей, оборудованное как театр. На стене висели маски — комическая и трагическая. Перед небольшой сценой выстроились два ряда стульев с бархатными сиденьями.

— Здесь я просматриваю новые видеокассеты, — сказал Хендершот. — Для сегодняшнего показа я выбрал последний фильм из серии «Медицинский журнал».

Раздвинулся занавес. На экране возникла комната с кушеткой и медицинской аппаратурой. На кушетке, полуприкрытая простыней, лежала женщина. На переднем плане появился врач в белом халате и объявил: тема сегодняшнего занятия — женский оргазм.

— Где я мог его видеть? — пробормотал Пол.

— Это доктор Генри Ванс.

Ванс был известным врачом-гинекологом, выпустившим несколько лет назад бестселлер о сексе, в связи с чем его стали приглашать в многочисленные ток-шоу. Кончилось тем, что он стал, как наркоман, лезть из кожи вон, только бы увидеть свое лицо на телевизионном экране.

Доктор Ванс подошел к кушетке и приподнял простыню. Камера подъехала ближе. Он стал демонстрировать: это вульва, это анус, а это — вагина. Женщина неподвижно лежала на спине, безучастно созерцая балки под потолком. Доктор Ванс взял вибратор и прикоснулся к вагине и клитору. «Посмотрите, как действуют женские половые органы при коитусе». И он начал воздействовать на лежащую женщину вибратором, а тем временем камера показывала крупным планом вагинальное отверстие, откуда появились первые капли секрета. Чувственные, даже хищные губы женщины исказила судорога. «Идеальный момент для проникновения», — пояснил врач.

Женщина энергично задвигала тазом; голова на подушке моталась из стороны в сторону. Она открыла рот и тяжело дышала. Доктор Ванс не прекращал легких, сводящих с ума прикосновений вибратором. В глазах женщины появилось безумное выражение. Она закусила нижнюю губу и приподнялась на локтях; простыня съехала, обнажив красивые полные груди. «Верхняя часть тела, — продолжал бесстрастно вещать доктор Ванс, — отвечает на сексуальное возбуждение розоватыми пятнышками; соски примерно на четверть дюйма выдаются вперед». С полуоткрытых губ женщины сорвался умоляющий крик. Она уже кричала не переставая, в убыстряющемся ритме.

Пол отвернулся. Ивен Хендершот смотрел на него обескураживающе нежным взглядом.

Встав на цыпочки, Орландо поправил капюшон на голове у хозяина. В тени капюшона лицо Хендершота приобрело угрюмое выражение — ни дать ни взять Мефистофель, пожираемый изнутри дьявольским огнем. Балахон был из темно-коричневой шерсти и доставал до пола. Зеркало явственно отразило его старания довести образ до совершенства — во всех подробностях. Один раз он заметил погрешность и поднял палец; Орландо незамедлительно навел порядок.

Наконец Хендершот удовлетворенно улыбнулся.

— Ну, Орландо, как тебе сегодняшний гость?

— Приятный молодой человек.

— Наивность младенца с только что перерезанной пуповиной. В то же время — богатый внутренний мир. Нераскрытые возможности — даже неосознанный вкус к необычному. Пожалуй, им стоит заняться.

— Да, сэр.

Временами, глядя на Пола, Хендершот сравнивал его со статуэткой из слоновой кости. Гладкие безбородые щеки, незамутненные голубые глаза, прямые и простодушные. Как две чаши, нетерпеливо ждущие, чтобы их наполнили. Какая жалость, что этот тип красоты — самый недолговечный!

— Полагаете, он… созрел? — спросил Орландо.

— Был момент, когда в его глазах мелькнула догадка, но он ее тотчас отбросил. Нет, он далеко не созрел. Тем интереснее.

— Если мне будет позволено высказать свое мнение…

— Высказывай.

— Он вам не пара, сэр.

— Спасибо, Орландо. Но как знать? В настоящее время сердце молодого человека бьется вдвое чаще, а под конец оно его задушит.

Кивнув Орландо, Хендершот вышел из комнаты и направился на третий этаж, где была всего одна большая комната с гамаком, простым деревянным стулом и грубо сколоченным деревянным столом, на котором стоял глиняный кувшин с водой. Сюда он обычно удалялся для чтения и размышлений. На стуле ждал объемистый служебник Клавдия. Хендершоту доставляло несказанное удовольствие перечитывать последнюю запись Клавдия об искоренении язычества. Он перелистал книгу, принюхался к тонкому аромату, идущему от хрупких, истончившихся страниц, а потом закрыл ее, чтобы насладиться прикосновением слегка влажной ладони к экзотического вида обложке. И наконец услышал призрачное пение, неземную полифонию голосов, поступающую в его убежище из скрытого источника. Орландо не подвел. Обычно тонкая гармония монотонных песнопений действовала на Хендершота успокаивающе.