Кино, масоны и любовь - страница 9

Чемодан я поставила рядом с кроватью, выключила свет и легла в постель. Мысли переплетались друг с другом, не давая ни минуты покоя. Я переворачивалась с одного бока на другой, кровать казалось самой неудобной на свете, и, в итоге, я задремала только под утро. Проспав всего около получаса, встала по будильнику в пять сорок. На улице было еще темно, в отблеске фонарей небо мне показалось зловещим. Черные тучи нависли пологом слишком низко для того, чтобы надеяться, что день будет солнечным. Мама тоже встала, лицо ее выражало беспокойство и грусть.

– Мама, не надо было вставать в такую рань, у тебя сегодня единственный выходной за две недели, -я обняла ее крепко, чтоб хоть как-то утешить.

– Ну, как я могу тебя не проводить? Я приготовлю завтрак.

– Нет, что-то совсем не хочется.

– Я отвезу тебя, дочка.

– Мама, нет, – я налила нам по большой чашке сладкого кофе,– тебе придется прогревать машину, как минимум, полчаса, на улице минус пять. Я вызову такси. Отдохни, сделай

что-то для себя, хоть раз в жизни не думай о других.

Мама с нежностью посмотрела на меня, и я так искренне ей улыбнулась, что она сдалась.

Такси просигналило, и мы вышли на веранду.

– Звони мне, как можно, чаще! Будь осторожна! Ты одна вообще никуда не ездила. Будь осторожна, -как заведенная, лепетала она.

– Мама, я же не в другую галактику уезжаю! Всё будет хорошо. И сама тоже звони. Я тебя люблю!

У зеленых ворот стояло такси. Заспанный водитель разблокировал мне заднюю дверь, и я уселась со всеми своими пожитками. Меня потряхивало от волнения и холода, а временами ужасно сосало под ложечкой. В сумерках город казался другим – таким спокойным, тихим, родным. И почему я не гуляю рано утром? Нужно попробовать. Мне почему-то вспомнился спектакль «Золушка», который проходил в моей выпускной группе в детском саду на новогоднем утреннике. Я думала, Золушка и, правда, Золушка,а после спектакля уедет к принцу в замок. С этого момента сцена стала для меня самой большой тайной на свете.

В школе я была самой застенчивой девочкой, держалась особняком. Меня, к счастью, не задирали, но и не общались. Думаю, всё потому, что мои уроки были всегда готовы, и я знала ответ на каждый вопрос, заданный учителем, так как была жуткой зубрилой. Зато в музыкальной школе была пара ребят, с которыми я с радостью общалась. Педагог по пению часто заставляла меня солировать в хоре, но я отказывалась с жутким скандалом. Даже вызывали пару раз маму, но повлиять на меня было невозможно, поэтому вскоре все, наконец-то, отстали. Так я и жила с яростным желанием быть на сцене и с жутким страхом на ней оказаться. И как, интересно, я сяду за рояль не только играть, но и петь? Скорее всего, в кабинете будет только несколько членов отборочной комиссии, так что справлюсь.

Такси подъехало к вокзалу, где уже суетились люди. Я вытащила свой багаж из машины и уверенно зашагала в зал ожидания, но на полпути сбавила шаг. Ещё не поздно передумать. Кто я такая со своей жалкой песней? Нет, я должна попробовать! На глазах выступили слёзы. Что же делать? Я слышала, как объявили мой поезд и призвали всех пройти на платформу. Сомнения сняло как рукой, я резко побежала в сторону платформы. Я еду!

Мое купе находилось в первом вагоне поезда. Попутчиков, к счастью, не оказалось, и я, расположив на нижней полке свои вещи, уставилась в окно. Поезд тронулся, за окном замелькал знакомый вокзал, неприметные люди – всё постепенно становилось одной большой серой линией. К слову, я первый раз ехала куда-то одна, поэтому мама позвонила уже три раза.

Дело клонилось к вечеру. Я съела булочку со сладким горячим чаем – единственный на сегодня мой обед. В вагоне было жутко холодно, поэтому я попросила у проводницы еще одеяло. Трое суток тянулись нескончаемо долго. Мне уже надоело и чтение, и музыка, поэтому в последний день я просто с утра до вечера пялилась в окно. В мое купе постучались, и проводница объявила, что через двадцать минут моя остановка. Я стала собирать свои вещи в походную сумку. Переодевшись в джинсы и теплую белую водолазку, натянула пальто и застегнула его на все пуговки, волосы спрятала под вязаной шапкой. Мне уже становилось жарковато во всем этом снаряжении, как объявили мою остановку. Сердце ушло в пятки, я быстро поднялась и окинула взглядом купе, убедившись, что ничего не забыто.