Кинолог для Альфы - страница 2

— Янка, я тебя убью! — в комнату вихрем ворвалась младшая из сестер, как всегда опаздывающая на учебу, и пытаясь на ходу причесать никак не желающие причесываться густые темные волосы — Куда ты дела мою куртку? На кресле её нет, на диване тоже! И в кухне не валяется! Где моя куртка, мать твою? На улице холодно, между прочим! Вот простужусь и заболею, и тебе придется меня лечить.

— Ну, если уж ты вспомнила про мать, то вспоминать надо не про мою маму, а про нашу — старшая из сестер оторвала глаза от учебника и посмотрела на суетящуюся по квартире сестру — Мы сестры, если ты забыла, и мать у нас была одна. А поискать куртку на вешалке в коридоре не судьба? Между прочим, нормальные люди по возвращению домой снимают верхнюю одежду в коридоре и вешают именно на вешалку. Или для тебя такой алгоритм действий слишком сложный?

— Не занудствуй, сестричка, тебе не идет! — Младшая сестренка вихрем пронеслась по квартире и, схватив рюкзачок, буквально поскакала к двери — До вечера! И не забудь, мы с тобой вечером идем на кладбище! Я буду сдавать экзамен по призыву демона! Сегодня полнолуние! И не задерживайся у своих собак, никуда они от тебя не денутся! Что ты в питомнике забыла? Тебе Кардана не хватает?

— Когда в прошлый раз Инка вызывала призрака какого то старца, то вместо него почему-то вызвалась сначала кладбищенская охрана, а потом наряд полиции — задумчиво произнесла Яна, откладывая в сторону учебник и направляясь в кухню за очередной чашкой кофе, знания за третий курс Московского государственного университета биологического факультета в её белокурой голове приживаться отказывались наотрез — И у нас была незабываемая ночь с красивыми, накаченными мужчинами. Из ОМОНа. Правда, между нами была почти пропасть… А если уж быть совсем точной — решетка. Ибо ночевали мы с сестрой в обезьяннике, а красивые мужчины сидели на стульях в дежурной части местного отделения полиции.

Сестру свою Яна Салтыкова-Магрейт, девятнадцати лет, потомственная москвичка, любила. Иногда. Особенно, когда она спала, причем дома. Но гораздо чаще её хотелось свою неугомонную сестричку придушить. Оставшись без родителей, погибших в автоаварии, в шестнадцать лет, Яна вкусила всю прелесть наличия сестренки на два года младше её и как раз осваивающая чудеса переходного возраста.

Опеку над сестрами взял на себя их дядя, бизнесмен и социопат. Поэтому вся его забота о девушках сводилась к дежурному телефонному звонку раз в месяц и переводу на их банковские карты достаточных для безбедной жизни средств, впрочем со счетов их погибших родителей. И если отсутствие опеки серьезную Яну вполне устраивало, то оставшаяся без строго присмотра Инна отрывалась на полную. Нет, младшая Салтыкова-Магрейт не шлялась по ночным клубам и не меняла мальчиков как перчатки. У неё были другие увлечения, в которые Янка просто не могла не быть втянута. Поскольку оставлять младшую сестренку без присмотра она опасалась.

И в результате увлечений младшей сестры к своим девятнадцати годам Яна уже имела за спиной девять прыжков с парашютом, взрослый разряд по скалолазанию, третий юношеский разряд по женской версии у-шу, выигранный конкурс по кулинарии на приз мэра города, второй юношеский разряд по гимнастике и первый по шахматам. И это не считая пару выигранных спартакиад в танцах, танцевала Янка уже по классу «А». И последние полгода училась в школе кинологов, куда пропала опять же совершенно случайно.

Когда Инка решила подрессировать соседского пса. Дога. Мраморного. Весом больше, чем они вместе с сестрой взятые. А самое страшное при этом — пес совершенно был не против. Хозяин дога, дядя Миша, хозяин сети автосервисов, быстро оценив снисходительное отношение своего пса со странной кличкой Кардан к белобрысой девчонке, выводы сделал правильные, ситуацией воспользовался, и теперь Янка выгуливала соседского дога по утрам и вечерам, пытаясь применить к нему полученные в школе кинологов знания. Впрочем, не очень успешно. Дог для дрессировки был либо слишком тупым, или слишком умным, делая вид, что он обычный ручной пекинес и ОКД (Общий Курс Дрессировки) для него слишком сложный. Поэтому за полгода Кардан выучил только две команды — «гулять» и «жрать». Ну или пинка под зад, сопровождающий другие команды.