Это слова Шекспира, но я не уверен, что он хотел ими сказать.
Я до сих пор не уверен, но должен упомянуть ещё об одном факте.
Прошлым вечером, впервые за много месяцев после смерти Джимми Роджерса, я снова пошел смотреть немое кино.
Крутили «Нетерпимость», один из лучших фильмов Гриффита. Тогда в 1916 он построил для него невиданно внушительные декорации — огромный храм в Вавилонском эпизоде.
Один эпизод неизменно меня впечатляет, и тот раз не был исключением. Панорамно поданный величественный храм. Среди гигантских резных барельефов и колоссальных статуй, подобно муравьям, снуют многотысячные толпы людей. Вдали, за ступенями, охраняемыми рядами каменных слонов, возвышается мощная стена, на вершине которой толпятся крошечные фигурки. Нужно очень сильно приглядеться, чтобы их рассмотреть, но я пригляделся и готов поклясться в том, что увидел. Одной из статисток там, на стене, была девушка со светлыми кудрями. Она улыбалась, а рядом, положив руку ей на плечо, стоял высокий старик с седыми усами. Я бы их даже не заметил, если бы не одно обстоятельство.
Они мне махали…