Кинжал - страница 6

Ульрика испуганно схватилась за шею; Белинда рассмеялась — в первый раз искренне, — и, небрежно топча сапожком мандрагоры и лилии Ульрики, двинулась к воротам замка. Клотильда и Вивиана гуськом потянулись за ней.

Поднявшись по скрипучей винтовой лестнице, Белинда очутилась в своей старой комнате. Там было темно, пахло плесенью, все углы затянула густая паутина. Белинда отдёрнула тяжелые портьеры, и в комнату хлынул золотой рекой горячий солнечный свет. Летучие мыши, висевшие под потолком, с возмущённым писком разлетелись.

Вивиана робко заглянула было в комнату и тут же завопила:

— Госпожа Белинда! Ой, госпожа Белинда!

Дрожащей рукой она указала на огромную кровать под бархатным пунцовым балдахином. Там, на простынях из чёрного шёлка, валялся череп, измазанный землёй и весело осклабленный.

— Не ори, — раздражённо сказала Белинда, садясь на кровать. — Подумаешь, череп! Это, конечно, знак внимания от юного Мартина. Бедняжка, он чуть ли не с пелёнок в меня влюблён. Хотя мог, между прочим, проявить немного больше фантазии. Я в его возрасте была изобретательней…

Она нахмурилась, глядя задумчиво в пустые глазницы. А может быть, именно в Мартина вселился этот дух, будь он трижды проклят? В конце концов, он хотя и способный мальчик, но опыта ему не хватает. Она бы предпочла, конечно, чтобы это оказалась Ульрика…но Белинде пришлось, скрепя сердце, признать, что это весьма и весьма сомнительно. Очень уж естественно она себя вела, эта белобрысая кикимора… В точности как всегда. Впрочем, надо будет ещё проверить… на всякий случай.

Она нехотя встала с кровати, рассеяно вертя череп в руках, и распорядилась:

— Ладно; ты, Клотильда, разбирай сундук с моими платьями, а ты, Вивиана, пойдёшь со мной поприветствовать дядюшку Магуса. И перестань, наконец, дрожать, никто тебя здесь не укусит…по крайней мере, пока ты под моей защитой.

Поднявшись до самого верха узкой и тёмной лестницы — Белинда впереди, Вивиана следом, — и спугнув при этом с полдюжины летучих мышей, они оказались в крохотной башне дядюшки Магуса. В тот же миг обе дружно расчихались. И неудивительно, — всё вокруг было покрыто просто чудовищным слоем пыли, среди которой, пища, сновали крысы.

Что до обстановки, то её было довольно трудно рассмотреть, ибо повсюду были разложены наполовину истлевшие магические свитки, таблички из красной глины и пронзительно пахнущие гнилью фолианты: каббала, алхимия, астрология и тому подобное, — бессчётное множество слипшихся жёлтых страниц, переплёты из грязной кожи давно позабытого цвета и уголки из позеленевшей бронзы. В угол был втиснут старый телескоп, покрытый серой кружевной салфеткой паутины.

Оглядевшись, Белинда не узрела никого живого или неумершего, если не считать огромного зелёного попугая, сидевшего на жёрдочке в старой позолоченной клетке. Обрадованный тем, что его заметили, попугай торжественно расправил крылья, с чувством откашлялся и произнёс гнусавым басом:

— Клянусь полночной Гекатой…

Белинда лишь отмахнулась.

— Дядюшка Магус! — позвала она нетерпеливо. — Ну, где же вы, дядюшка! Это я, Белинда!

Где-то рядом прозвучал дребезжащий старческий смех, и прямо из пыльного серого воздуха возникла голова почтенного мага со свисающей до пола нечёсаной седой бородой.

— Ну, наконец-то! — радостно вскричала голова. — Здравствуй, моя тёмная красавица, здравствуй! Долго же мы с тобой не виделись.

— Моё почтение, дядюшка, — Белинда сделала глубокий реверанс. — Прошу прощения, но, может быть, вы всё же воплотитесь полностью, если вас это, конечно, не затруднит?..

— Ах ты, злая девчонка! Где твоё уважение к старшему в роде, хотел бы я знать?! — Дядюшка Магус громко запыхтел — точь-в-точь как Меченосец после долгого полёта, — и под головой появилось его достаточно объёмистое тело. — Конечно, в мои годы и с моей комплекцией не так-то легко переходить из одного измерения в другое! Только тебе, племянница, вовсе незачем на это намекать!

— Что вы, дядюшка, и в мыслях не было! — Белинда воздела руки в притворном ужасе.

— Ну-ну! Так я и поверил! — Дядюшка Магус снисходительно потрепал её по щеке. — А ты, чертовка, всё хорошеешь! Небось, колдуешь для этого целыми днями?