Кинжал милосердия - страница 19

Женщина окинула взглядом его фигуру в строгом костюме, покосилась на старика рядом, покивала, но уходить не стала.

– А что тут у вас, милая, интересного вообще в округе? – спросил Никанор Потапович. – Что за дела да за события происходят?

– Дурные тут события, да дела скверные, – понизив голос до громкого шёпота, ответила она, и в мутноватых глазах неопределённого цвета блеснул диковатый огонёк. – Призраки маются, ходят, страдают души растревоженные, беспокойно им.

– Отчего же это им беспокойно? – Докурив, Никанор бросил окурок на землю и аккуратно затоптал его. – Кто разбередил?

Женщина подвинулась к нему вплотную и прошептала прямо в лицо:

– Кладбище тут было. Негоже на погосте дома строить, никому покоя не видать, никому!

Тут из дома вышли Анатолий с Сабуркиным. Женщина бросила в их сторону недовольный взгляд, отвернулась и заторопилась к своей калитке, не попрощавшись.

– Что от вас хотела эта чокнутая? – спросил Толя, подходя к машинам.

– Да ничего, – ответил Феликс, – просто интересно ей стало, кто к вам приехал.

– Что бы она вам ни наболтала, ничему не верьте – съехавшая баба. Одни проблемы от такого соседства.

– Ничего, всё в порядке. Скажите, Толя, а что, на месте этого посёлка раньше было кладбище?

– Ходят такие дурацкие слухи, – поморщился он, – что в годах семидесятых сюда частично заходил старый погост, но по мне так это всё фантазии бесноватых бабок. Даже если и заходил, что тут такого? Можно подумать, города не на костях построены. Столько народу за века померло, в пять слоёв повсюду небось захоронено, и ничего, живые живут – не знают, ни о чём не переживают. А стоит кому-то слух пустить, и всё – начинаются басни.

– Согласен, – сказал Феликс. – Мы поехали, будем на связи. Если что, звоните мне напрямую.

Они пожали друг другу руки и расселись по машинам. Выезжая на трассу, Феликс сказал:

– Довезу вас до города и отправлю в агентство на такси. Сам поеду домой, а то со вчерашнего дня там не был.

– Конечно, – закивал Никанор, – езжай, отдыхай, сами с хозяйством справимся.

Тут зазвонил мобильный Феликса – вызов был от Германа.

– Слушаю.

– Феликс, у нас посетитель с делом. Без тебя не стали расспрашивать подробности. Ты приедешь, или сказать, чтобы завтра пришёл?

– Часа через полтора буду. – Отключившись, Феликс сказал своим пассажирам: – Домой отменяется. Едем в агентство, у нас клиент.

На гостевом диване в секретарской дожидался крепко сбитый мужчина лет пятидесяти в джинсах и свитере болотного цвета. Увидав вошедшую троицу, он сходу определил главного, поднялся, протягивая Феликсу руку, остальным лишь кивнул. Представившись Борисом Евгеньевичем, он сразу приступил к изложению своего дела.

– Мать моя замуж собралась! – выпалил, обводя многозначительным взглядом всё собрание. Собрание ответило молчанием, ожидая продолжения. – Восьмой десяток, а туда же – в ЗАГС навострилась, невеста выискалась!

И замолчал, глядя на сотрудников. Феликс вопросительно приподнял брови, а Алевтина постаралась помочь:

– За молодого альфонса, что ли?

– Да нет, такой же старый дурак, сосед её по даче! Участки у них напротив, вот и снюхались! Сначала чаи вместе гоняли, теперь женихаться вздумали!

– Так это же прекрасно, – заулыбалась Аля. – Люди в любом возрасте хотят быть счастливыми.

– И я не понял проблемы, – пожал плечами Сабуркин. – Что в этом страшного-то?

– Как что? Там же детишки с дедовской стороны мигом к нашему имуществу подскочат!

– Вы ж сказали, у деда дача есть. Вроде не бездомный.

– Да что там эта халупа деревянная против нашего кирпичного дома! – раздражённо отмахнулся Борис Евгеньевич. – Да и в городе у них квартирка тоже так себе. Ютятся в двушке панельной всей толпой – сын, невестка да дочка школьница. Ещё и журналисты они какие-то там газетные, а все эти писаки поголовно алкаши да наркоманы – вмиг к нашему добру пристроятся и промотают!

– А есть что проматывать? – сложив руки на груди, Алевтина Михайловна поджала губы, с прищуром глядя на посетителя.

– А как же! – воскликнул он. – У меня автосервис, у жены магазин продуктовый, пусть небольшой, но бизнес хорошо идёт. Две квартиры – в одной живём, другую сдаём. Нормально у нас всё, не бедствуем, да вот только чужую ораву кормить не нанимались!