Китовый ус - страница 38
— Завтра будет жена.
— Как завтра? — опешила мать. — Что с тобой? Свят, свят, не на Ленке Цыганке задумал жениться?
— Нет, не на Ленке.
— А на ком же?
— Скоро увидите.
— А как же ты — завтра? Больно быстро…
— Сказал, завтра, значит, завтра! Уезжаю я сегодня…
— Куда? — затаила дыхание мать.
— За кудыкину гору.
— Да и правда, что это я, старая, закудыкиваю тебе дорогу.
— А на похмелье это не действует. В Сочи, вот куда.
— А свадьбу где справлять будешь? Давай здесь сделаем… Андрей не будет против, если ты и жить тут будешь… Только ох, сынок, жену выбирают один раз. Запомни это… Кто же она?
— Куда да кто, мать, что ты в самом деле… Я взрослый человек, за свои поступки отвечаю. Привезу — увидишь. Что я тебе на пальцах буду показывать…
— Говорить людям или нет? — обиделась мать. — Может, она не согласна выходить за тебя?
— Как хочешь. Очень хочется — говори, а не очень — молчи…
Пообещав матери дать телеграмму, когда будет ехать назад, уже с женой, Степан взял чемодан, китовый ус и ушел на вокзал. Поезд на Сочи был через три часа, и Степан опять оказался в ресторане. Сел на вчерашнее место, под фикус, и стал ждать, когда появится Ленка Цыганка. Сегодня она работала…
— Здорово, родственник, — сказала Ленка, подойдя к нему, и вытащила блокнот. — Ты все плаваешь?
— Плаваю, — кивнул Степан. — А помнишь, что я тебе обещал привезти?
Ленка, невероятно за эти годы разбухшая, колыхнула грудью, присела рядом.
— Помнишь или нет? — допытывался он.
— Если забыла, напомни.
— Когда вспомнишь, тогда дам, — сказал Степан. — А сейчас принеси бутылочку коньяку, себе шоколадку, а мне — какой-нибудь закуси…
— Уж не шоколадку ты мне обещал подарить? — разочарованно спросила Ленка, поджав губы.
— Нет, что ты, — успокоил ее Степан.
Ленка ушла на кухню. Он покачал головой: надо же так растолстела, в таком теле нежности хватит и на мужа, и на пятнадцать кошек, и на восемь собак. Куда девалась прежняя Ленка Цыганка — стройная, задиристая, за которой все ребята с вокзала бегали? Вот женись на такой, а потом не придумаешь, как к ней и швартоваться…
Степан пил и хмелел быстро, — наверно, старые дрожжи давали о себе знать. Он заказал еще одну бутылку, но Ленку дразнил, а потом, когда подал ей китовый ус, она сделала круглые глаза, и видно было, как под ними еще больше посинело, под краской, которая называется тени для век.
— Что это?!
— Китовый ус. Разве забыла?
Разочарованная, она унесла подарок на кухню, а через несколько минут снова появилась в зале, обслуживала других посетителей, не посмотрев даже в его сторону. Но, проходя мимо, бросила:
— Если смеяться пришел — уходи. Рассчитывайся и уходи.
— Ленка, это же настоящий китовый ус…
— Какой ус?! Надо мной вся кухня смеется, как над дурочкой!
Озадаченный таким поворотом событий, Степан Былря бросил на стол деньги и покинул заведение, столкнувшись в дверях с милиционером. Власть ограничилась строгим взглядом, и это позволило ему добраться благополучно до скверика, где он присел, утомленный, на скамейку. Почувствовав, что продолжает пьянеть все больше, решительно оттолкнулся от скамейки и, заложив руки в карманы, ходил перед ней, доказывая воображаемой Ленке, что это распоследнее дело — иметь сердце без памяти, она, память, должна быть у каждого, если он хоть мало-мальски человек.
— Должна быть! — убежденно повторял он, силясь сообразить, почему эта фраза так пристала к нему.
Потом он с удивлением увидел, что от ресторана идут две реальных, толстых Ленки и каждая держит в руках по китовому усу. Подойдя к мусорному ящику, вернее к двум ящикам, с которых свисали грязные газеты, обе Ленки воткнули туда усы, похлопали ладонь о ладонь, отряхивая с них грязь, исчезли в двух служебных входах…
На следующий день на сочинском вокзале Степана ни с того ни с сего встретила его невеста, Светлана Ивановна. И хотя у них была окончательная договоренность, что в этот Степанов приезд они расписываются, она не кинулась ему на шею, а сунула ему какую-то телеграмму и спросила."
— Ты не чокнулся?
«Встречай шестнадцатого поезд 51 вагон 7 не корми памятью сердца 15 котов и 8 собак не бросай китовые усы в мусорные ящики целую Степан», — прочел он.