Kizumonogatari - страница 14

стр.

Иногда я спал вне дома. Просто так. Но три дня – это уже было опасно. А учитывая странное поведение моих сестер… Надо бы поскорей вернуться домой.

И тут я опять подумал о посторонних вещах.

Но все мысли испарились из моей головы, когда я вышел из здания. Гравий под ногами, куски железа, разбитое стекло, доски и жестяные банки, картонные коробки (и почему я так хорошо вижу их в этой темноте?) – я вышел из здания в густую траву и в этот момент…

Тело.

Все мое тело загорелось.

Следовало бы додуматься до этого чуточку раньше.

Заходящее солнце – почему оно так слепило глаза?

Но было уже слишком поздно – мое тело просто объяло огнем.

– А-а-а-а-а-а!!!

Мой крик не был похож на истерический плач.

Не сказал бы, что мне не было больно.

Волосы, кожа, плоть, кости – все это горело.

Ярким пламенем.

Просто взяло и моментально воспламенилось.


Вампиры.

Не переносят солнца?

Темное существование вампиров не может допустить присутствия солнечного света?

Вот почему я говорил про отсутствующую тень.

Но я-то тут при чем…

– Придурок!

Я, катающийся по земле и пытающийся сбить пламя (кажется, вычитал это в одной умной книжке), услышал прилетевший со стороны школы визг.

Взглянул наверх.

Мои глаза были высушены огнем, но я смог посмотреть туда, откуда доносился звук – на светловолосую девочку, которая пять минут назад еще спала.

Девочка надменно смотрела на меня.

– Быстро вернись! – крикнула она.

Но мне было очень больно, и тело больше не слушалось – девочка это поняла и выбежала на улицу.

В тот же самый миг ее тело тоже воспламенилось.

О себе она не думала, просто схватила почти бессознательного меня и потащила обратно в школу.

А пламя все веселилось.

А она тащила и тащила меня.

Я чувствовал ее рывки.

Сил у ней было намного больше, чем у обычного ребенка этого возраста.

Такие маленькие ручки имели такие сильные мускулы, но нести меня она все равно не могла.

Только тащить.

Тащить и гореть.

Она горела, но все еще могла двигаться – и она смогла втащить меня внутрь здания, подальше от солнечного света, в лучах которого я провел довольно долгое время.

А потом опять случились удивительные вещи.

Мое тело и тело девочки – как только мы вползли в здание, пламя исчезло словно по волшебству. Не осталось даже следов ожогов.

Мы оба горели адским пламенем.

Но никаких следов даже на одежде.

Моя толстовка и камуфляжные штаны.

Как будто ничего и не случилось.

Легкое платье девочки тоже не пострадало.

– Э-э…

– Да уж.

Я не знал, что сказать – блондинка начала за меня.

– Какой идиота кусок додумается гулять под лучами солнца? Стоило на секунду отвернуться – ты уже вычудил такое. Очень хочется умереть? Обычный вампир испарился бы на месте.

– Чего?

– Давай больше не делать глупостей, пока на небе светит солнце. Бессмертие – и ты будешь гореть, восстанавливаться, снова гореть, опять восстанавливаться и так целую вечность. Устанешь ли ты регенерировать или солнце сначала сядет – все равно вкус ада ты на себе прочувствуешь. Вот что значит быть бессмертным вампиром.

– А…

Вам… пиром.

То есть это не сон. И даже не ошибка.

– А… ты?

Светлые волосы, платье.

Холодные глаза.

Нет-нет, возраст совсем не подходит – той, с которой я столкнулся, на вид можно было дать примерно 27 лет.

Совсем не похожа на десятилетнюю девочку.

Тем более, ее конечности.

Правая и левая рука, обе ноги – у девочки они были.

У десятилетней девочки были конечности, похожие на палки, обтянутые кожей.

Если вспомнить ту, потерявшую все конечности – совсем непохожи.

Однако…

Сходство все же прослеживалось.

Например, ее белоснежные зубы.

– Кхм.

Она кивнула.

– Это я, Киссшот Ацеролаорион ХеартандерБлейд, можешь звать меня просто Сердце под Лезвием.

Затем она продолжила:

– Я сделала лишь двоих адептов за последние 400 лет – хм, кажется, твоя сила регенерации довольно неплоха. Да и буйствовать ты пока не собираешься. Просто я стала немного волноваться, когда ты не очнулся.

– Ад… адептов?

– Ну да, это ты. Кстати, я так и не спросила твоего имени. Хотя какая теперь разница, ты же мой слуга.

Она засмеялась.

Жуткий смех.

– Добро пожаловать в ночной мир.

"…"


Жизнь семнадцатилетнего Арараги Коёми закончилась.