Клад отца Иоанна - страница 6

- Откуда это?

- Тетенька в окошко забросила! - отозвался он также тихо и покосился на старушек.

- Понятно, - сказал я. - Спасибо за информацию! - и снова отодвинулся к своей сумке.

- Да хранит вас Господь, добрая-добрая тетенька! - сказал я про себя, глядя в окошко. Я был так растроган поступком цветочницы, что не мог больше говорить. Немного успокоившись, поглядел на часы. Ну вот и все - следующая остановка минут через двадцать, и там меня ждет Прасковья... Я улыбнулся, вздохнул и, понюхав цветы, стал думать о нашей встрече. Колеса по-прежнему считали стыки на рельсах, а вагон-подлодка, качаясь, мчал меня по бушующему зеленому морю лета.

«ЗЁРНЫШКИ»

Я увидел Пашку почти сразу же, едва только спрыгнул на серый пыльный бетон перрона. Правда, пассажиров, сошедших на этой станции и встречающих их родственников, было немного, но все равно я узнал бы эту девчонку и в тысячной толпе. Такая легкая, светлая, до боли знакомая, она стояла недалеко от здания вокзала и напряженно глядела на выходивших из вагонов людей. На ней было голубое в белый горошек платье, а пестрая косынка спадала на плечи. На ногах были синие полукеды и нежно-розовые носочки. Русые косички по-прежнему озорно резвились на девичьей груди. Увидев меня, Прасковья махнула рукой и, заулыбавшись, быстрым шагом направилась ко мне, ловко лавируя средь переходящих ей дорогу пассажиров электропоезда. Через несколько секунд мы уже были рядом друг с другом. И тут я невольно обнаружил, что Пашка за эти 10 месяцев разлуки заметно похорошела и повзрослела. Красота ее стала еще более яркой и трогательной, так что я на миг даже растерялся и почувствовал, как чьи-то невидимые холодные пальцы пробежались по моему позвоночнику. Я не знал, как же мне лучше поприветствовать свою долгожданную подружку. Хотя, скажу честно, хотелось лишь одного: обнять ее крепко-крепко и, смеясь, закружить по перрону. Но я на такое так и не решился. К счастью, все устроилось как-то само собой.

- Жорка, привет! Ну, наконец-то! - произнесла Пашка, обнимая меня за шею.

- Здравствуй, Пятница! - отозвался я, и мы, не сговариваясь, трижды по-христиански расцеловались.

- Вот, это тебе! - я вручил девчонке чудесный благоухающий букет.

- О, Господи! Какая прелесть! Это мне?!

- Ага, - кивнул я.

- Спасибо! - и она еще раз чмокнула меня в щечку. Потом Прасковья взяла меня за руку и потащила с перрона:

- Жор, знаешь, как же я рада тебя видеть! Пошли, пошли скорее...

- Уж думал и не увидимся больше! Соскучился страшно... - отозвался я, поправляя сумку на плече.

- Ну что ты, Жор, да быть такого не может, чтобы мы больше не встретились-то! Ведь не для этого Господь нас познакомил, верно?

- Конечно! Эх, Пятница ты моя, вот чудо-то - мы опять вместе! Просто не верится! - радостно воскликнул я и обнял девчонку, прижимая ее к себе. В ответ она только весело рассмеялась.

За зданием вокзала нас поджидала повозка на резиновом ходу, запряженная темно-рыжей кобылкой. За вожжами сидел мальчуган лет 12. Всю одежду его составляли лишь короткие, изрядно потертые джинсы, да желто-зеленая кепка-бейсболка, повернутая козырьком назад. Загар у пацана был уже почти африканский.

- Вот, это наше лесное такси! - улыбнулась Пашка. - Ты не против?

- Еще бы! - согласился я. - Я на такой тачке еще ни разу в жизни не ездил! Если, конечно, не считать прогулки по парку на пони... лет так... дцать тому назад.

Когда мы подошли к телеге, Паша представила мне возницу:

- Это Петя! Он, правда, не из нашего лагеря, а местный, но с нами вместе работает.

- Здорово, шеф! - сказал я и крепко пожал загорелую руку пацана.

Тот ничего не сказал, а только кивнул головой в знак приветствия, но я заметил, как он удивленно и восхищенно любуется моей мускулатурой.

- А это Зоська! - доложила Пашка, кивнув на лошадь, которая с любопытством глядела на ее букет и при этом активно шевелила ноздрями, улавливая дивные ароматы цветов. - Она, правда, уже старенькая, но все еще бойкая.

- Очень приятно! - и я погладил кобылу.

Та несколько раз махнула головой сверху вниз и, кажется, потеряв к нам всякий интерес, стала неторопливо пощипывать пыльную травку-муравку. На дне подводы лежала скошенная и уже изрядно подвявшая трава, источавшая какие-то пряные запахи.