Клад отца Иоанна - страница 7

- Садись. Поедем. - предложила Пашка и ловко запрыгнула в тележку. - До лагеря отсюда 12 километров.

- Ого, далековато вы забрались! - отозвался я и, сняв с плеча сумку, забросил ее на повозку. Затем, оглядевшись, вздохнул и тоже плюхнулся рядом с Прасковьей. - Ну, Петр и Павла, поехали!

Возница весело дернул за вожжи. Зоська не сразу, а сначала тщательно дожевав вырванный с корнем пучок травы, двинулась с места. Колеса тележки протяжно заскрипели и мы, наконец, мало-помалу тронулись в путь. На выезде из поселка я попросил Петра притормозить, а сам, взяв большой полиэтиленовый пакет, побежал в сельмаг за покупками. Ехать в гости без гостинцев мне не хотелось, поэтому я накупил несколько килограммов всяких сладостей для обитателей летнего трудового лагеря. Не забыл и о своих попутчиках и угостил их мороженым. А рыжей Зоське дал сдобную булочку, которую она тут же и не без удовольствия зажевала. После этого наше дальнейшее путешествие шло уже веселее. Кобылка взяла мелкой рысью, а Петька, забыв о рулевом управлении, все свое внимание уделял лишь быстро таявшему пломбиру, едва успевая подхватывать языком вытекающие из высокого вафельного стаканчика прохладные сливочные струйки, пробивающиеся то сверху, то снизу, то с боков. Да и Пашке было не до меня, ведь и она тоже решала задачку, как бы не пролить на платье сладкую ванильную кляксу. Я не мешал им и, надев на голову белую панаму, любовался окрестной природой. Таким образом мы какое-то время ехали молча, и я приводил в порядок свою душу и мысли, растревоженные новой встречей с Прасковьей. День уже давно перевалил за свою середину, однако солнце по-прежнему висело высоко и жарило землю нещадно. День - с год! Что уж тут и говорить, ведь стоял июнь - пестрый, горячий и голосистый. Юное лето с каждым днем шагало все шире и увереннее. Наступала вершина года... Вдоль проселочной дороги, серой и пыльной, по обе стороны растекались луга, колыхающиеся яркими фиолетовыми волнами мышиного горошка с нежными оторочками аниса и ромашек, среди которых сверкало ослепительное золото лютиков и плескались лазоревые «отмели» вероники. Лишь ближе к горизонту виднелись несколько мрачноватые заросли ивняка, куги да осоки. Похоже, там были и болота. Что ж, верный атрибут Мещерского края. Горячий ветер окутывал меня дивными ароматами цветущей природы, кружил голову и будоражил чувства. Хотелось встать на подводе и прокричать вдаль что-нибудь радостное, помахать руками далеким кустам и посвистеть вместе с птичками. Земля справляла свои именины, и это праздничное настроение передавалось и людям.

Луга постепенно перешли в молодой соснячок. Сразу же запахло смолой и хвоей, а под колесами повозки стали потрескивать сухие сучья и шишки. Такие милые и знакомые запахи, звуки... Какие-то восторженные чувства бередили мою душу. Я дышал полной грудью и улыбался:

- Помнишь, Паш, как я по такому лесу скакал в одних обмотках?

Девчонка улыбнулась и легла в повозке.

- А у вас тут прямо, как на Урале! - продолжал я. - А биргашей много?

- Скоро узнаешь, - отозвалась Пашка, любуясь букетом и нюхая нежные цветочки лилий.

- А я мазь забыл взять... Ну, ничего, на Урале не слопали, думаю, и тут не осилят, а на пару литров мне похудеть не помешало бы! - пошутил я.

Прасковья улыбнулась и закрыла глаза. Я осторожно положил ладонь на ее горячую косичку:

- Устала?

- Угу.

- Много работы?

- Да нет, просто рано встала сегодня. Боялась тебя прозевать... Пока вот с Петькой договорилась. Дни такие длинные стали, что на них, порой, и сил просто не хватает... Сегодня уж что-то очень жарко. К грозе, наверное... Синоптики обещали по области дожди.

- Да, печет тут, как на Красном море! И зачем только люди на юга пускаются? А тут чего плохого? Вон красотища какая кругом! А воздух!

- Долго добирался?

- Часов шесть, с двумя пересадками.

- Ничего, сейчас приедем в лагерь, сходим на озеро... Вода будет, как парное молоко... Потом картошечки запечем...

- Да, вот это неплохо бы! - радостно вздохнул я и поглядел на деревья.

Там, среди ветвей, резвилась рыжая белочка-проказница. Прасковья замолчала. Похоже, она задремала.