- Остался ещё кто-нибудь рядом, чтобы поддержать?
Она вновь вздохнула, смахивая со лба непослушную прядь.
- Муж. Но... Он больше занимался устройством собственной жизни, быстро переключившись на другую семью, которая, как оказалась, у него была много лет. А я об этом даже не подозревала.
Я знал не понаслышке, как неприятно жить с человеком, которого считаешь самым близким, а в итоге выясняется, что тот совершенно чужой. Нечто подобное случилось и в моей жизни, но речь сейчас не обо мне.
- Сколько времени прошло с тех пор...
Я указал подбородком на могильный камень, не желая произносить неприятное слово. Многие воспринимали его довольно болезненно.
- Больше пяти лет. Пять долгих лет я страдала от тоски, не находя себе места и покоя на душе.
- Раньше я тебя здесь не видел.
Она просто пожала хрупкими плечами.
- Можешь не отвечать.
Впрочем, такое случается. Я работаю не каждый день, и не могу следить за всеми. Кто-то попадает в поле моего зрения, а кто-то и нет. С одними я разговариваю, а иные ничего не хотят, кроме скорби и молчания. Ведь кладбище, как-никак, это место тишины и покоя, тягостных мыслей... Раздумья о бесконечности.
- Тебе следует отпустить свою боль, а иначе ничего не получится. Мёртвые должны принадлежать мёртвым, а живые...
- Знаю, но не могу. Я хочу её увидеть. Хотя бы разок.
Поколебавшись, я медленно кивнул, говоря:
- Если я помогу тебе с ней встретиться, тогда ты сможешь унять свою душевную боль?
- Думаю да.
- И отпустить тоску?
- Наверное.
В голосе слышалась неуверенность.
- Но я ничего не обещаю. Попробую, конечно, но...