Кладезь безумия - страница 4

Я стоял посреди грохочущего вагона и просто смотрел на неё. Вблизи она оказалась не просто прекрасной – она была великолепна. Её волосы пепельного цвета гармонично ниспадали на худенькие изящные плечи, тонко очерченный подбородок подчёркивал плавные, аристократически правильные черты лица. Большие зелёные глаза излучали веселье, и в то же время такую мягкость и безмятежность, что я уже для себя решил: будь она хоть промоутером, хоть из секты кришнаидов-свидетелей пятого пришествия, а один я из этого вагона не выйду. Сегодня я никуда не спешил, но это не имело ни малейшего значения: я остался бы с ней, даже если бы меня ждали для вручения Нобелевской премии.

– С таким выражением лица, молодой человек, – сказала девушка, по-прежнему расстреливая меня своими глазками, – неопытные студенты обычно приглашают девушек на танец. Или делают предложение.

– Вы угадали, – я улыбнулся, – разрешите сделать Вам предложение – составить Вам компанию и проводить туда, куда Вы едете, где бы это ни было.

– Довольно смело, – ответила девушка, – особенно, если учесть, что я еду на вокзал, и у меня в кармане билет на Харьковский поезд.

– Никогда не был в Харькове, – сказал я. Она мне нравилась всё больше и больше, – когда ещё такой повод появится туда попасть?

– А какой повод? – с иронией спросила моя собеседница.– Я ведь даже не знаю, как Вас зовут.

– Ну, это не проблема, – рассмеялся я, – зовут меня Женя. Между прочим, я готов с Вами ехать на край света, даже не зная, как зовут Вас.

– Это тоже не проблема, – девушка улыбнулась в ответ, – меня зовут Анжела. И вообще, кто это Вам сказал, что Харьков – край света?

– Ну, теперь, я так не думаю, – я ни на секунду не отрывал от неё глаз, – теперь я уверен, что Харьков – это город ангелов.

Мы рассмеялись вместе и одновременно, и, возможно, кто-то из окружающих пассажиров и посмотрел на нас с недоуменьем, а то и с осужденьем. Да вот беда – мы этого не заметили, и заметить не могли, потому что в эту минуту никто, кроме нас, на этой то ли круглой, то ли похожей на лимон планете просто не существовал…

Я не имел ни малейшего представления – кто она, откуда, за каким таким делом едет в Харьков (домой или из дома) и чем занимается в своей жизни. Я вдруг осознал, что нет на свете глупее вопроса, чем «какие женщины тебе нравятся?», и нет ничего глупее, чем искать себе спутницу жизни. Вот ты включаешь компьютер, запускаешь текстовый редактор. Потом создаёшь новый документ и пишешь: «блондинка, брюнетка, возраст, рост, вес, музыкальные предпочтения…». Ты сформировал себе идеал женщины, и теперь этот бланк, этот бессмысленный и никому не нужный шаблон рассылаешь во все брачные конторы, знакомишься с девушками, подходящими под твоё описание и считаешь, что устраиваешь свою личную жизнь. А потом появляется Она, и у тебя возникает дикое желание отформатировать дискету с тобой же созданным файлом, а затем отправить её в ближайшую корзину для мусора.

В этот день файл, засевший у меня в голове, полетел в дальние и невостребованные уголки моего подсознания.

Мы были на вокзале, этом вечно живом и вечно гудящем сердце города. Вот это самое сердце насыщало его свежей кровью, гоняя ее туда-сюда – кто-то приезжал, а кто-то и уезжал, как сегодня Анжела. И нам предлагали снять квартиры, позвонить на любой мобильный номер за одну гривну/3 минуты, и такси, стоимость поездки в котором приблизительно равнялась полёту на ракете в иную галактику.

Но ни я, ни Анжела не воспользовались ни одним из этих заманчивых предложений – каждый из нас знал, где он сегодня проведёт ночь, а звонить, кататься по городу и снимать квартиры пока не входило в наши планы. Вместо этого мы нашли небольшое уютное кафе, облюбовали один из немногих свободных столиков и принялись делать то, что обычно и делают в кафе – пьют кофе и общаются.

– Я надеюсь, ты шутил насчёт поездки со мной в Харьков, – сказала Анжела. Её настроение оставалось весёлым, но из него уже исчезли нотки лёгкой игривости.

– Шутил, – признался я, – но это вовсе не значит, что я не поеду туда, если ты слишком задержишься с возвращением.