Клан "Кадагон" - страница 13

Я всегда уважала вампиров, которым больше 1000 лет, будь они главами или нет. И Азазеля я тоже очень уважала. И он сейчас говорил правильные вещи, которые я и так знала и обдумывала буквально недавно, сидя в ванной! И всё таки я так и не поняла, к чему он это сказал. Отец Маркуса посмотрел на меня немного разочарованно и проговорил…

— Я думал, Вы будете посообразительней. — на что я ответила ему хмурым взглядом. И вдруг меня словно током пронзила догадка. А? Точно! Но, но этого не может быть. Я высказала свою мысль, как статуя, раскрывающая рот…

— Александр хочет жить нормальной жизнью, чтобы не было глав, что бы мы вошли в мир людей, чтобы вампиры могли быть с людьми. Это, это так?!?… Стойте! НЕ отвечайте. Это не возможно. Он никогда не верил в наши законы и не горел желанием их исполнять, но, извините, начинать войну?!? Это уже слишком, по-моему, даже для него!

Меня спросил опять же отец Маркуса:

— А Вы с ним так хорошо знакомы, чтобы судить, на что он способен, а на что нет?!? И я смотрю, Вас не удивило то, что он врал всем. А Вы, как никто, знаете, что солгать совету, главам, среди которых есть такие сильные, как Маркус и такие опытные, как Азазель, а ведь есть ещё и Гэбриил, которому 5000 лет, невозможно. Александр силён. Но, Сидиана, насколько я знаю Вас, Вы всегда были мудрее многих старейшин. Вы всегда понимали вещи правильно и никогда бы не поставили перед собой таких целей. Мы все признаём, что всем нам хотелось быть и жить в этом мире, как живые существа, жить свободно, жить и испытывать все те чувства, что и люди, БЫТЬ людьми. И дурак тот, кто этого не желал. Все мы этого хотели. Но мы понимаем, что это невозможно. Ещё наши давние сородичи поняли это и установили эти правила. Они были с человеческими женщинами и даже боролись за них. Они набрались достаточно опыта и ушли из этой жизни, надеясь, что мы не совершим тех же ошибок. Вы же знаете отлично нашу многовековую историю, Сидиана, нельзя её перечеркнуть в один миг и делать по своему. Мы помним её, и не даром помним.

Я ответила:

— Да! Я всё понимаю. И, как Вы успели заметить, отлично помню и знаю из книг нашу историю. Я слишком хорошо её знаю. И поэтому всегда боюсь повторения тех же ошибок, совершённых в прошлом нашими предками. И Вы правы, я никогда не стану на сторону Александра. Мы не люди, и мы это уже давно поняли. Глупцы те, кто не понимает этого. Сейчас я всё окончательно поняла. Спасибо, что оповестили. Мы начнём готовиться к боевым действиям и если они снова нападут, а мне уже сообщил Маркус, что первые нападения были совершены, то это означает, что война открыта. Мы уже будем к этому готовы. Как я понимаю, мы с Маркусом должны собрать всех своих бойцов, объединить кланы и пойти в бой! Я увидела на их лицах одобрение и понимание. А на лице Азазеля ещё и благодарность. Он уже был довольно стар, 2000 лет как-никак. Я воспринимала его, как дедушку. Он ко мне так хорошо относился. Мне захотелось его обнять. И он это заметил. Вообще-то он не был похож на дедушку, а скорее на красивого парня. Светлые волосы вились и спадали на плечи. Глаза, как янтарь, переливались, в них светилась мудрость. Вот я и описала кратко его. Но у меня были к нему чувства, как к мудрому и доброму старцу. Как к собственному дедушке. И знаете почему? Всё написано у него в глазах. Может человек и не способен заметить, но любой вампир увидит этот опыт, старость и прожитую жизнь, все 2000 лет, в его глазах. Он, конечно, заметил все мои чувства к нему, удивительно, как Александр мог скрыть что-то от него. Он может и не силён в плане физической силы, но ментальная сила у него колоссальная. Я вообще даже не представляю себе вампира, не говоря уже о людях, способных солгать Азазелю! Просто не представляю. И главное, что было для меня важно — Азазель уважал меня. Он, который гораздо старше, уважал и считался с моим мнением. Так что, да, я любила его, как своего родного дедушку. Он легонько покачал головой в знак того, что он понимает все мои чувства к нему. Тут наши с ним взгляды встретились, и он послал мне в голову импульс силы, со словами, которые могла слышать только я: «Я всё понимаю, внучка. Ты молодец. Но обнять тебя, к сожалению, я не смогу». Это было так красиво сказано. Я расплылась в улыбке, и все это заметили. А отец Маркуса добавил: