Классическая проза Дальнего Востока - страница 61

Слышит, как ветер так и гудит, так и воет в соснах. Ночные жуки жалобно стонут... И сердце юноши захолодело пустотой, а раскаяние жгло огнем.

Вдруг внизу раздались человеческие голоса. Лянь нагнулся, посмотрел. Видит - самые настоящие хоромы; какая-то красавица сидит на камне, а две служанки держат по расписной свече и расположились одна направо, другая налево от нее.

Красавица взглянула влево и сказала:

- Сегодняшней ночью так бела луна, так редки звезды. Завари-ка чашечку круглого чая - того, что подарила нам тетушка Хуа... Насладимся, право, этой чудесной ночью!

Студенту пришло в голову, что это бесовские оборотни, и по всему его телу волосы стали торчком, словно лес. Сидел, не смея дохнуть. Вдруг служанка поглядела вверх и сказала:

- На дереве сидит человек!

Девушка вскочила в испуге.

- Откуда это взялся такой смельчак, - сказала она, - что берется из-за угла подсматривать за людьми?

Студент страшно испугался. Укрыться было уже некуда, и он, кружась по дереву, спустился вниз. Упал на землю и умолял простить его. Девушка подошла к нему, всмотрелась и вместо того, чтобы разгневаться, выразила удовольствие. Взяла и потащила его сесть с ней вместе.

Студент взглянул на нее. Ей было лет семнадцать - восемнадцать. Красота и манеры были прямо на редкость. Вслушался в ее речь - не простой говор.

- Вы куда, молодой человек, держите путь? - спросила она.

- Я, видите ли, - отвечал Лянь, - исполняю кой для кого роль почтаря!

- В пустынных местах часто встречаются страшные незнакомцы, - сказала девушка. - Спать на открытом месте опасно. Если не отнесетесь с пренебрежением к грубому нашему шалашу, то я желала бы, чтобы вы у нас остановили, так сказать, колесницу.

И с этими словами пригласила студента войти в помещение. Там была всего-навсего только одна кровать, но она велела прислуге застлать ее двумя одеялами. Студент, стыдясь своей телесной мерзости, выразил желание улечься на полу. Девушка засмеялась.

- Я познакомилась, - сказала она, - с таким прекрасным гостем. Смеет ли женщина Юань-лун лечь гордо и выше его?

Студенту не было иного выхода, и он лег с ней на одну кровать. Однако, дрожа от страха, не посмел вытянуться.

Не прошло и небольшого времени, как девушка незаметно залезла к нему под одеяло своей тоненькой ручкой и стала легонько щупать у его ног и колен. Студент притворился спящим и сделал вид, что ничего не чувствует и не понимает.

Вскоре она открыла одеяло и влезла к нему. Давай его расталкивать, но он решительно не шевелился. Тогда она стала нащупывать тайное место - и вдруг остановила руку, приуныла, с грустным-грустным видом ушла из-под одеяла, и студент сейчас же услыхал ее сдержанный плач. Весь в волненье стыда, не зная, куда деваться, со злобой и досадой роптал он на Небесного владыку за его проруху... Но больше ничего предпринять не мог.

Девушка крикнула служанке, чтобы та зажгла свечу. Та, заметив следы слез, удивленно спросила, в чем неприятность. Девушка помотала головой и сказала:

- Я сама оплакиваю свою же судьбу.

Служанка стала у кровати и пристально всматривалась в ее лицо.

- Разбуди барина, - сказала она, - и выпроводи!

Услыша такие слова, студент почувствовал еще более жестокий прилив стыда... Кроме того, его брал страх очутиться среди ночи в темных, мутных пустырях, не зная больше, куда идти... Пока он все это соображал, вошла, распахнув двери, какая-то женщина.

- Пришла тетушка Хуа, - доложила служанка.

Студент исподтишка взглянул на нее. Ей было уже за пятьдесят, хотя живая рама красоты ее еще не покидала. Увидев, что Девушка не спит, она обратилась к ней по этому поводу с вопросом. Не успела еще девушка ответить, как женщина, взглянув на кровать, увидела, что там кто-то лежит, и спросила, что за человек разделяет с ней ложе. Вместо девушки ответила служанка:

- Ночью здесь остановился спать один молодой человек!

Женщина улыбнулась.

- Не знала я, - сказала она, - что Цяо-нян с кем-то справляет свою узорную свечу.

Сказав это, заметила, что у девушки еще не высохли следы слез, и испуганно бросила ей:

- Ни на что не похоже тужить и плакать в вечер соединения чаш. Уж не грубо ли с тобой поступает женишок?