Клин - страница 65

Мы с ученым и братом зашли за вездеход и приступили, что называется, к процессу. Я управился первым и только успел застегнуть комбинезон, как услышал истошный девичий крик. С автоматом я теперь не расставался, поэтому, передернув затвор, я тут же метнулся на другую сторону вездехода.

То, что я увидел, заставило встать мои волосы дыбом. По-моему, я тоже невольно заорал, потому что сначала мне показалось, что у нашей Анны кто-то по пояс откусил нижнюю часть тела. А верхняя половина девчонки стояла в трех-четырех метрах передо мной и уже не кричала, а лишь, постанывая, жутко гримасничала. Анна была в одном только лифчике, но в тот момент я вообще не обратил внимания, одета она или нет. Зато быстро заметил, что вокруг нее нет крови, без которой, случись с ней на самом деле то, что мне подумалось сразу, никак бы не обошлось. И тогда я наконец-то понял, что ничего у девушки не откушено — просто она почему-то провалилась по пояс под землю. Мало того — она и продолжала проваливаться буквально у меня на глазах.

Моя оторопь тут же прошла, и я бросился к Анне. Но она завопила вдруг:

— Не приближайся! Тебя засосет тоже!..

Я замер. Но всего на мгновение, не больше. Поскольку автомат был у меня в руках, я стал тыкать его стволом землю перед собой. Твердо — шажок; снова твердо — еще шажок. А потом ствол вдруг резко ушел вниз — так, что я едва не потерял равновесие.

Я вытянул к Анне руку, хотя и без того видел, что ни за что до нее не дотянусь. Тогда, держась за самый кончик автоматного ствола, я протянул ей «калаш». Вернее, хотел протянуть, но удержать на вытянутой руке тяжелый автомат у меня не хватило силенок. Мне бы, дураку, отцепить хотя бы магазин — все стало бы легче! Но, как говорится, умная мысля приходит опосля. Короче говоря, «калашников» упал между мной и Анной и тут же погрузился в ставшую похожей на кисель почву. Нет, внешне она оставалась почти такой же, что и обычно, разве что покрылась едва заметным серебристым налетом, но свойства у нее стали примерно такими же, что и у желе, или, по крайней мере, как у некоего очень сыпучего порошка.

Но разбираться в этих идиотских свойствах ненормальной почвы мне было недосуг. Анну продолжало засасывать — теперь она оказалась уже по грудь под землей. Я обернулся, в надежде найти какую-нибудь палку, и тут мой взгляд наткнулся на крест, сделанный Анной и установленный на могиле Вентилятора. Те двадцать-тридцать метров, отделяющих меня от креста, я преодолел, как мне показалось, одним мгновенным рывком, побив, наверное, мировой рекорд по бегу на сверхкороткие дистанции. И вырвал я этот крест так, словно это была всего лишь воткнутая в песок ветка. Когда я мчался назад, то увидел, как Серега влетел в кузов вездехода — в надежде, наверное, тоже найти какое-нибудь средство спасения, а Штейн все еще боролся за вездеходом с застежками своего несомненно качественного, но весьма неприспособленного для быстрого расстегивания-застегивания научного комбинезона.

Подбежав к тонущей Анне, я с ужасом увидел, что девчонка увязла почти по плечи. Еще немного — и она не сможет двигать руками! А это все, конец, надежд на ее спасение тогда попросту не останется!..

И я протянул ей крест. Девушка ухватилась за него сначала одной рукой, потом сумела каким-то образом извернуться и дотянуться также и другой.

— Держись крепче! — крикнул я и потянул на себя шест.

Сначала мне показалось, что все идет просто замечательно, и я вытяну Анну почти без труда. Во всяком случае, пока над поверхностью не показалась грудь девушки, тянуть было довольно легко. Но чем большая часть тела высвобождалась из зыбучего плена, тем тяжелее мне становилось справляться. Это выглядело так же, как если бы я доставал Анну из-под воды. Ведь под водой из-за выталкивающей силы тело весит меньше, а стоит ему оказаться снаружи, как к нему возвращается прежний вес. Но то под водой! Здесь же была всего лишь земля. Впрочем, как я уже говорил, свойства у этой земли были совершенно странными — кто знает, может, они и впрямь были схожи со свойствами жидкости.

Как бы то ни было, я скоро понял, что еще немного — и я не удержу в руках крест. Поэтому я совершенно машинально сделал то, что ни в коем случае делать не следовало — перехватился чуть ближе к крестовине. А для этого я сделал вперед один шаг. Всего лишь один маленький шажочек, но его оказалось достаточно, чтобы я тут же провалился в зыбкую почву почти сразу по пояс. Мы вскрикнули одновременно с Анной.