Клинок его Величества - страница 26

— Н-нет, ваша светлость!

— И я — нет! Значит, мы должны сделать все, чтобы оно оказалось в наших руках…

— Как вы себе это представляете, ваша светлость? — спросил сотник, и на всякий случай поклонился.

— Пока — никак… Но… придумаю… — граф Ратский жестом приказал Зейну заткнуться и развернул второе письмо…

…На первый взгляд, сообщение от сотрудника Тайной канцелярии, несущего службу в Золотой тысяче, не несло в себе ничего особенного: на четвертый день марша тысяча недосчиталась пятидесяти воинов. Точнее, воинов из первых пяти десятков Первой сотни. Счесть это случайностью или дезертирством мог бы кто угодно, но не начальник Тайной канцелярии — в Первой сотне Золотой тысячи служили только избранные. Воины, прошедшие не одну военную кампанию и беззаветно преданные лично графу Гайосу Ранмарку.

Мысленно представив себе карту королевства Морийор, Дартэн криво усмехнулся — Золотые «дезертировали» в крайне удачном месте. В самой середине Фалатского леса, тянущегося вдоль берегов Алдона от Равенна и до отрогов Ледяного хребта.

«Дня четыре чтобы добраться до Суланского перевала, сутки-двое — чтобы перейти через горы, дней восемь на дорогу до Свейрена, дней десять — на подготовку. Значит, недели через три можно ждать первых новостей…» — подумал граф Ратский, решительно откинул одеяло, и, почувствовав, как по плечам и груди побежали мурашки, раздраженно зашипел:

— Виллар! В правом верхнем ящике моего стола — чистые листы пергамента… Кхе-кхе… Достань! Один… нет, два! Теперь садись и пиши…

…Странно, но, увидев встревоженный взгляд Ронни, я вдруг поняла, что все мои страхи не стоят и ржавого гвоздя. А ожидающее меня будущее стоит того, чтобы к нему стремиться. Поэтому, аккуратно прикрыв за собой дверь кабинета его отца, я подошла к своему любимому мужчине и нежно прикоснулась к его руке:

— У меня есть сногсшибательная новость. Где бы мы могли ее обсудить?

— В Малом зале, в Большом зале… да, в общем, где угодно… — в глазах Ронни загорелись искорки любопытства. А потом появилось волнение.

Мысленно ухмыльнувшись, я решила заставить его поволноваться еще сильнее:

— А… можно у тебя? Во-первых, мне очень хочется посмотреть твои покои, а во-вторых, обсуждать такие новости желательно наедине…

Утерс-младший растерялся! И смешно, по-девичьи, захлопав ресницами, неуверенно пробормотал:

— Мои покои — в твоем распоряжении…

В этот момент я вдруг поняла, что быть Видящей — не так хорошо, как кажется: в моей душе вдруг поднялась мутная волна ревности. Ко всем тем женщинам, которые побывали в его в спальне до меня.

Для того чтобы справиться с собой, мне потребовалось буквально пару мгновений. Но этого Законнику хватило за глаза — почувствовав изменение моего настроения, от встревоженно нахмурился, и мне стало стыдно:

— Прости! Оказывается, я жутко ревнива…

Ронни нисколько не обиделся!!! Потрепав меня по волосам, он ласково улыбнулся:

— Будешь смеяться, но я тоже тебя ревновал…

— К кому? — облегченно спросила я.

— Ко всем дворянам королевства! Когда его величество Вильфорд заговорил о том, что к середине весне ты превратишься в одну из самых завидных невест Элиреи, я вдруг представил тебя в подвенечном платье, под руку с кем-то еще, и… не смог промолчать…

В это время со стороны лестницы раздался звук чьих-то шагов, и Ронни, вспомнив о моем желании обсудить новости наедине, церемонно взял меня под руку:

— Договорим у меня, ладно?

Я молча кивнула…

…Мда. Женщинами в покоях Утерса-младшего не пахло. Ни в прямом, ни в переносном смысле. Обе комнаты — гостиная и спальня, — были обставлены крайне аскетично, поэтому приводить в них своих возлюбленных Ронни бы явно не стал. Никаких диванов, пуфиков, статуй, картин и гобеленов. Только добротная деревянная мебель, тяжелые глухие шторы на окнах, да ковры на каменном полу. Кстати, мебели было совсем мало: мощный стол персоны на четыре, способный выдержать вес стенобитной машины. Четыре самых обычных стула, сидения которых не были затянуты даже самой тоненькой тканью. Пара шкафов. Две подставки под оружие. Здоровенный сундук. И кровать… Длинная, узкая и жесткая даже на вид. Кроме этого, в каждой из комнат было по подсвечнику на шесть свечей, а на столе в гостиной — стеклянный кувшин с водой и два простеньких серебряных кубка.