Клинок самурая - страница 11

— Если хотите.

Хиро пересек комнату, стараясь не наступать на капли крови. Он мог только представить, какой гнев испытала бы Ана, если бы Хиро испачкал носки в крови.

Кабинет Сабуро тоже измерялся шестью матами: слишком большое помещение для клерка ранга Сабуро, но соответствующее его отношению к сёгуну. Отдельно стоящий стол у восточной двери говорил о том, что Сабуро мог садиться лицом к веранде или входной двери в зависимости от погоды или настроения. Внешняя спинка стола указывала на то, что в день своей смерти Сабуро сидел спиной к веранде.

На столе лежал окровавленный танто. Темные разводы покрывали лезвие и лакированную рукоять.

Даже на расстоянии Хиро узнал в нем оружие, которое идеально совпадало с мечом Казу, сделанным на заказ.

Сабуро лежал на спине возле стола. Руки были вытянуты по швам, а стопы направлены к двери. Передняя часть изорванного кимоно оказалась залита кровью, однако куда больше крови было на правой стороне лица. Из самурайского пучка торчали волосы, вырванные оттуда, вероятно, в процессе борьбы. Засохшие пряди прилипли к лицу, словно остатки лапши в грязной миске.

Кто-то закрыл Сабуро глаза, но это не улучшило его внешнего вида.

Хиро опустился на колени возле тела, чтобы удостовериться в причине смерти. Большое количество крови и танто говорили о том, что самурай умер от обильной кровопотери. Синоби не увидел никаких повреждений головы или шеи, смертельными оказались три раны на груди самурая. По крайней мере одна, а можете быть и две, задели сердце.

От трупа исходил тяжелый металлический запах, наряду со сладковатым привкусом, в котором Хиро узнал аромат смерти.

Он оглянулся через плечо.

— Могу я до него дотронуться?

Акира побледнел.

— Зачем?

Хиро приложил большой палец к левой щеке Сабуро. Температура кожи соответствовала температуре окружающего воздуха, а мышцы сопротивлялись давлению. Они казались напряженными и упругими под пальцем Хиро. С тех пор как самурай погиб, прошло несколько часов.

Плоть в окровавленной части лица Сабуро была фиолетовой, но не очень темной. Это неудивительно, учитывая обильную кровопотерю.

— Как думаешь, сколько он уже мертв? — спросил отец Матео.

Хиро удивленно поднял глаза, пораженный правильной догадкой иезуита: именно это и пытался выяснить синоби.

— По крайней мере девять часов или больше. Я бы сказал, он умер после наступления темноты, но до полуночи.

— Вам не следовало притрагиваться к нему, — с отвращением сказал Акира. — Мы и так уже знаем, что он был убит прошлой ночью. Кроме того, откуда простой переводчик так много знает о смерти?

Хиро выдавил грустную улыбку ронина.

— Я не всегда был тем, кто есть сейчас. — Он показал на надорванный и окровавленный рукав Сабуро. — Видите эти следы от порезов? Он сопротивлялся убийце.

— Зачем убийце бить по руке? — спросил Акира.

Хиро поднял руку к лицу.

— Асикага-сан просто защищался.

Отец Матео показал на ножны Сабуро, висящие у того на боку.

— Почему он не достал свой меч?

— Потому что ему нечем было его доставать. — Хиро перегнулся через тело и поднял застывшую руку Сабуро. Три пальца его правой руки отсутствовали. Мизинец болтался на лоскуте кожи, словно рыба на леске.

Отец Матео побледнел и пробежал рукой по волосам.

— Как такое могло случиться?

Хиро кивнул на стол.

— Полагаю, это танто.

— Это орудие убийства, — подтвердил Акира. — Торчал из спины Сабуро.

Отец Матео отвел взгляд и закрыл глаза.

— Ты не мог бы опустить его руку?

Хиро пожал плечами и положил руку на место.

— Кто-нибудь нашел пальцы?

Акира кивнул.

— Семья захочет забрать их для похорон.

Хиро взялся за окровавленное кимоно Сабуро.

— Давай его перевернем.

— Стойте, — запротестовал Акира. — Вы не должны…

Но его возражение раздалось слишком поздно.

Хиро с отцом Матео перекатили тело на живот.

— Не делайте этого, — бросился возражать Акира.

— Не беспокойтесь, — ответил Хиро, — я верну его в то же положение, никто не заметит. Нам нужно точно знать, как именно он умер, чтобы выследить убийцу.

Спина Сабуро выглядела более опрятной, чем грудь. Единственная рана между плеч кровоточила лишь настолько, чтобы испачкать края одежды вокруг нее.