Клуб 27 - страница 8

Благодаря освещению фар автомобиля, я смотрю через лобовое стекло на дом, которого слишком долго избегала.

И в этот момент всё, что касается имущества, оживает. Это произведение искусства — как будто мой брат нарисовал для меня картину, чтобы облегчить мои страхи, как он делал, когда мы были детьми.

Она там, небольшая его часть, оставлена для меня, чтобы увидеть. Не его тело, превращенное в прах, не памятник на кладбище, носящий его имя, только часть того, кем он был в течение жизни, которую здесь вел.

Зелёные кирпичи по бокам подъездной дорожки показывают его модные предпочтения, парусиновый гараж треугольной формы, демонстрирует любовь к абстрактному, и современный, тропический дизайн дома с его крышей в испанском стиле — само по себе произведение искусства, достойное того, чтобы висеть на стене галереи.

Да, теперь я это вижу.

Я могу видеть, как он живет здесь.

Довольный той жизнью, которую вёл перед смертью.

Это то, на что я надеялась.

Когда я опускаюсь вниз, потёртое кожаное сиденье, кажется, поглощает меня целиком, как печаль смешивается с облегчением и сковывает каждую вену внутри моего тела. Не то, что я представляла, но чем дольше я смотрю, тем больше вижу, что он живёт здесь.

Это прекрасно.

Это он.

Внезапно, я застреваю между воображаемым состоянием, в котором пребывала, отказываясь принимать правду и реальностью моего положения. Окончательность делает меня неподвижной — я здесь, но его нет, и всё, что я могу делать, сидеть и не двигаться.

— Вы сказали 302-ой Южный Кокосовый Переулок? — спрашивает водитель через плечо.

Мои глаза встречаются с его в зеркале заднего вида.

— Да, это то самое место. Просто, подождите немного, пожалуйста.

Дрожащими пальцами я дотягиваюсь до ручки и пытаюсь собрать мужество для того, чтобы, по крайней мере, открыть дверь. Я просто не знаю, смогу ли сделать это. Я думала, с течением времени станет легче, но, возможно, прошло его недостаточно.

Водитель прочищает горло, чувствуя моё опасение.

— Хотите, чтобы я отвёз вас куда-нибудь ещё?

Я протягиваю ему кредитную карту.

— Нет. Это то, ради чего я приехала в Майами.

Он возвращает мне карту, и я тяну на свое плечо ремень небольшой дорожной сумки и выхожу. Повсюду хлюпает вода, но я останавливаюсь на минуту и смотрю на небо.

Проходят мгновения.

Секунды.

Минуты.

Я понятия не имею.

Как только собираю всё своё мужество, я переключаю свой взгляд обратно вниз и замечаю балкон. Признаться, для меня он слишком мрачный, но не могу представить, что он был построен для оформления чего-то красивого, на что стоит обратить внимание. Влага наполняет мои глаза, и мои слезы смешиваются с дождем, поскольку мысль о Заке, делающего зарисовки оттуда, приходит на ум.

Водитель вручает мне мой чемодан и закрывает багажник, прежде чем запрыгивает обратно в машину. В этот момент небо, кажется, готово разверзнуться, и перед тем, как застегнуть пальто, я промокаю насквозь. Торопясь вперед, останавливаюсь у белых металлических ворот. С легким толчком вхожу в тропический рай. Деревья растут вдоль прохода, и стена из природного камня ограждает участок. Дорожка ведет к нескольким ступенькам со стеклянной дверью наверху.

Иду медленно, очень медленно, теперь, когда я оградила себя от дождя, я слишком быстро оказываюсь у нижней части лестницы.

Я не готова к этому.

Чувствуя себя потерянной девочкой, той, которая ждет, что ее брат возьмет за руку, приведет на детскую площадку покачаться на качелях. Не могу ничего поделать, но хочу, чтоб он был здесь, рядом со мной.

Вдыхаю и выдыхаю, соленый запах воздуха захватывает мои чувства. Должно быть, океан очень близко. Интересно, песок, который его окружает, такой же, как песок на пляже, на который Мими брала меня и Зака каждое лето.

Господи, как же мы любили ездить туда.

Мы гуляли по пирсу, плавали в озере, катались на каруселях, и ели знаменитое мороженное «Эбботт». Рядом с местом, где мы жили, Канандейгуа, Нью-Йорк находился пляж, но там не было «Эбботт». Зак настолько сильно любил мороженное с ежевикой, что получал две порции.

— Мне нужно запастись до следующего лета, — говорил он.