Клуб Джентльменов - страница 8

– Они уверены, что поводок есть, – поморщился Аллиаль, щелкнув по своему щиту.

Лорд задумался, но уточнил:

– Почему ты мне это говоришь?

– Чтобы однажды ты не позволил меня убить, – оскалился мальчишка и ускользнул так быстро и неслышно, что Лайвернес подумал – разговор ему привиделся.

С уходом Кентавра жизнь в школе Ритон изменилась для тех, кого он защищал и подбадривал своим присутствием. Грегори пришлось поработать кулаками, Аманде – выкинуть парочку злых алхимических шуток, и от них отстали. А вот Аллиалю было нелегко. Мальчишка пустил в ход свой ядовитый язык и написал на противников злейшие эпиграммы, «случайно» очутившиеся в столовой, на доске с расписанием и даже на кухне! После такого ему собирались жестоко намылить шею, но его защитил преподаватель словесности. Возопив:

– Наконец-то, юноша, вы проявили свой талант! – Он утащил мальчишку в учительскую и до ужина заставлял писать эпиграммы на всех, кто входил в двери.

Четверостишия вышли едкими и точными. Преподаватель в восторге добился для них публикации в маленькой литературной газете и долго гордился «несомненным талантом». После публикации некоторых стихов дера Журбье в рубрике «Злое перо» главной городской газеты его не трогали вообще. Мало ли.

Следующим выпускался Грегори. Аллиаль оставался в школе Ритон еще на три года. Аманда переходила из школы в академию писать научную работу, а сына герцога ждала служба. Он пока не решил, кем бы хотел стать – чиновником, храмовником или военным, однако случай расставил все по местам.

В день выпуска ворота школы распахнулись, и пара десятков знатных оболтусов с криками и улюлюканьем высыпала в город. Отмечая свободу от школьных правил, они сразу выпили крепкого эля в ближайшей таверне, закусив жареной свининой и черным хлебом. Когда к выпускникам присоединились старшие братья и дядюшки, вся компания отправилась кутить в ресторан. После обеда их ждал боксерский клуб, фехтовальная школа и ипподром. Где-то в толпе, делающей ставки, Грегори подцепил смазливую потаскушку, которая болталась на руке лорда остаток дня, заливисто смеясь его пьяным шуткам.

Проснулся лучший выпускник школы Ритон с ужасной головной болью и… рядом с хладным трупом не то певички, не то танцовщицы.

Не успел юный лорд вскочить, позвать на помощь или что-то предпринять, как комната недорогого отеля заполнилась людьми в незнакомой серой форме. Они перекрыли окна и двери, не дав Грегори протянуть руку к оружию или к кошельку. После минутной тишины собравшихся раздвинул невысокий человек в сером камзоле, подошел ближе к постели, на которой сидел сын герцога, и скучающим тоном спросил:

– Будем признаваться в убийстве, милорд, или поговорим?

Разговор с главой тайной службы безопасности получился долгим. В ход пошел холодный эль, сигара, отеческий тон и… мягкие угрозы. Требование юного лорда вызвать отца разбилось о железную волю вербовщика:

– Герцог вам не поможет, лорд Лайвернес! Три старших сына вполне обеспечат наследование титула и земель. Ваш батюшка не станет ввязываться в свару из-за преступника!

Грегори поежился и поинтересовался:

– Пришлите ко мне хотя бы камердинера, милорд! Не могу же я вести переговоры, сидя перед вами в нижнем белье!

– Не стесняйтесь, – усмехнулся лорд Тристоун, – с вашим камердинером произошла маленькая неприятность. Упрямым оказался. Все порывался бежать за вами, спасать… Поскользнулся на гнилом помидоре, упал, расшиб голову. Лежит сейчас у лекаря, лечит шишку.

Грегори помрачнел. Он понял, что своим неосмотрительным поведением подставил еще и Тайлера. А ведь единокровный брат его предупреждал! Уговаривал сразу из школы отправиться в особняк Ратлендов!

– Что ж, – младший сын герцога с самым независимым видом стянул с постели простыню и завернулся в нее, – предлагайте!

Лорд Тристоун усмехнулся и коротко изложил Лайвернесу условия работы на тайную службу. Грегори выслушал, слегка поторговался и согласился. Так или иначе, это была служба на корону, и, несмотря на ряд недостатков, она имела свои преференции.

По результатам переговоров дело на лорда Грегори все же завели «на случай неприличного поведения», а потом аккуратно убрали «под сукно». Девицу похоронили за казенный счет как безродную сироту, никому не сообщив, отчего она скончалась. Грег об этом тоже не узнал. Подозревал, конечно, что его случайная подружка была не случайной и умерла не сама по себе, но к бумагам из «его» папки лорда не допускали.