Клуб любителей фантастики, 1959–1960 - страница 26

Но парижская столовая пуста.

— Эдит, наверно, запоздала, — говорит себе Фрэнсис Беннет. — О женская пунктуальность! Все прогрессирует, за исключением этого!

Высказав эту, увы, правильную мысль, он поворачивает один из кранов.

Как и все состоятельные люди нашего времени, Фрэнсис Беннет, отказавшись от домашней кухни, стал абонентом большого общества «Питание на дому». Это общество по сложной сети пневматических труб доставляет своим клиентам множество самых разнообразных блюд. Система эта обходится, разумеется, недешево, но зато кушанья вкусные, а главное — это дает возможность избавиться от невыносимой породы домашних поваров и поварих.

Итак, Фрэнсису Беннету пришлось завтракать в одиночестве, что его несколько огорчило. Он уже допивал кофе, когда миссис Беннет, вернувшись домой, показалась в зеркале фонотелефота. Поцеловав миссис Беннет в щеку, отраженную в рефлекторе, Фрэнсис Беннет направился к окну, где его ожидал аэрокар.

— Куда прикажете, сэр? — спросил аэроводитель.

— Дайте подумать… Я, пожалуй, успею… — ответил Фрэнсис Беннет. — Доставьте меня на мою фабрику аккумуляторов на Ниагаре.

Аэрокар, чудесная машина, основанная на принципе «тяжелее воздуха», ринулся в пространство со скоростью шестисот километров в час[15]. Под ним мелькали города с их движущимися тротуарами, везущими прохожих вдоль улиц, и поля, прикрытые паутиной переплетающихся электрических проводов.

За полчаса Фрэнсис Беннет долетел до своей ниагарской фабрики, в которой, использовав силу водопада для производства энергии, он продает ее или отдает за плату во временное пользование потребителю. Закончив осмотр, он через Филадельфию, Бостон и Нью-Йорк вернулся в Центрополис, где аэрокар высадил его около пяти часов.

В приемной «Ирт Геральд» теснились люди. Здесь ждали возвращения Фрэнсиса Беннета в обычный час, отведенный для приема посетителей. Тут были изобретатели, жаждавшие получить необходимые им субсидии, маклеры, предлагавшие комбинации — необычайно выгодные, па их словам. Нужно уметь сделать выбор среди этой массы предложений — отбросить негодные, рассмотреть сомнительные, принять выгодные и удачные.

Фрэнсис Беннет быстро выпроводил тех, чьи замыслы были неосуществимы или вовсе бесполезны. Один, например, предлагал не более и не менее как возродить живопись — это искусство, дошедшее до такого упадка, что «Ангелюс» Милле был недавно продан за пятнадцать франков![16] И все это благодаря успехам цветной фотографии, изобретенной в конце XX века японцем Арцисва-Риочи-Никомэ-Санью-комац-Кио-Каски-Ку, имя которого приобрело такую широкую известность[17]. Другой гордился открытием биогенной бациллы, которая должна сделать человека бессмертным, если будет введена в его организм. Третий, химик по специальности, хвастал тем, что открыл новое вещество, нигилиум, грамм которого будет стоить всего-навсего три миллиона долларов[18]. Какой-то врач утверждал — поверите ли? — что обладает средством излечивать насморк.

От всех этих фантазеров Фрэнсис Беннет отделался, не теряя времени.

Некоторые другие встретили более дружелюбный прием… особенно молодой человек, высокий лоб которого свидетельствовал о выдающихся умственных способностях.

— Сэр, — сказал он, обращаясь к Фрэнсису, — если некогда считали, что существует семьдесят пять простых тел[19], то в наше время число этих тел доведено до трех. Вам это известно?

— Разумеется, — ответил Фрэнсис Беннет.

— Так вот, сударь, я в состоянии свести все эти три к одному. Если только у меня не будет недостатка в деньгах, я уже через несколько недель добьюсь успеха.

— И тогда?..

— И тогда я просто-напросто найду абсолют[20].

— А практические выводы из этого открытия?..

— Можно будет с легкостью создать любое вещество — камень, дерево, металл.

— Не считаете ли вы себя способным создать и человеческое существо?

— Безусловно!.. В нем не будет только души.

— Только и всего? — с иронией переспросил Фрэнсис Беннет, но все же прикомандировал молодого химика к научной редакции газеты.

Другой изобретатель носился с мыслью передвинуть целый город. Речь шла в первую очередь о городе Саафе, расположенном милях в пятнадцати от моря. Предполагалось превратить этот город в приморский курорт, после того как он по рельсам будет подвезен к морскому берегу.