Клуб любителей фантастики, 2007 - страница 60

Городской маршрут — это наша жизнь, от и до. Мы видим других пассажиров, тут наши знакомые и родные, мы встречаем здесь свою вторую половинку, некоторые по несколько раз встречают, так как люди выходят иногда раньше положенного, а вторые половинки имеют обыкновение менять маршрут. Кто-то входит в нашу жизнь, одни — ярко, другие — незаметно, кто-то из неё удаляется. Из окон мы замечаем разные события, познаём новое и необычное. И ждём конечной остановки, что я сейчас и делаю. Это наш последний день, последний смысл, последняя воля, вздох, вопль…

Наверняка такие же мысли посещали многих с давних времён, только вместо аэробуса были карета или автомобиль, поезд или самолёт. И уж точно какой-нибудь известный писатель прошлого использовал этот образ в своём произведении.

Вот вошла женщина. Я не вижу её лица, но фигура хороша, и я чувствую: она должна мне понравиться. Сейчас она повернётся ко мне лицом и…

Да! Она мне очень нравится. Стройная, чуть ниже меня ростом, в шёлковой белой блузке, в чёрной юбке до колен. Роскошные длинные волосы, голубые глаза, точеный носик, на подбородке ямочка… Мне кажется, так должен выглядеть мой идеал.

Стоп, нельзя столь бесцеремонно глазеть на людей! Поздно, она заметила и подходит ко мне.

— Извините, я доеду… то есть, долечу до пятой больницы?

Я быстро киваю головой, а потом задумываюсь. Я ведь точно знаю, где это. От конечной до пятой больницы путь неблизкий, но это единственный маршрут. Дальше только пешком. Наверное, она не привыкла ходить пешком и обязательно заблудится! А город я знаю превосходно, будто сам его проектировал.

— Нам по пути, — без зазрения совести вру я. Хотя, почему вру? Нам действительно по пути: мне лучше всего сейчас посетить больницу. Там разберутся, что с моей памятью. Можно бы еще в милицию обратиться, но туда — только за смертью и только по повестке.

Может, нам было предначертано встретиться с… Как её зовут? Хм, я собственного имени не знаю, вот это проблема. А её зовут…

— Варвара, — представилась она и засмущалась, даже покраснела.

Теперь я должен назвать свое имя. Так принято. Эй, не молчи, еще подумает, что испугался её воинственного имени. Придумай себе любое, это же так просто, у тебя богатый выбор.

— Красивое у вас имя. А у меня самое простое: Евгений, — я встаю и улыбаюсь. — Вот и наша остановка. Мне тоже в больницу надо, к доктору. А вам зачем?

— Я по направлению, медсестра.

— Да? А я думал, что направлений давно не дают.

— А мне вот дали… — растерянно и виновато улыбнулась она.

Так мы и познакомились. Около часа не спеша, будто гуляем по бульвару, шли в больницу. Беседовали. Дважды спускались на нижние ярусы, она зачем-то брала мою руку и крепко ее сжимала. Неужели боялась?

Я оказался довольно разговорчивым субъектом, о таких говорят: «с дамами он неробкого десятка». Сочинил о себе какую-то ерунду, а в конце признался, что потерял память и не знаю собственного имени.

На мое удивление, Варвара отреагировала спокойно, как подобает настоящему медику, и сказала, что обязательно мне поможет. Видимо, выглядел я в этот момент очень жалким и побитым, как распоследний дворовый пёс, да и слова её о помощи немного испугали меня. Столь уверенно, без тени сомнения, оглашают приговор в суде. А мой приговор — отнюдь не оправдательный.

Но паниковать не надо. Поздно паниковать.

Две недели пролетели как в сказке. В больнице мне понравилось. Ухаживали достойно, комната оказалась уютной, светлой, соседи — покладистыми, но самое главное — от меня почти не отходила медсестра Варенька. Раз она привела меня, то ей и поручили обо мне заботиться. А я старался казаться ещё более беспомощным и нуждающимся в утешении, чем был на самом деле.

Она мне всё больше нравилась, эта милая и добрая девушка с таким грозным, но благозвучным именем. Что-то в нём есть, что-то до боли близкое и родное… Может, потом пойму, когда всё вспомню. Кажется, я могу в нее влюбиться.

Единственный минус — до сих пор не выяснили, кто же я такой. Вот и хваленая их биометрика! Сканирование радужной оболочки глаза, дактилоскопия — все оказалось бесполезным. Я ж говорю, милицию только за смертью посылать. Интересно, откуда во мне такая нелюбовь к этой структуре?